"Константин Сергеевич Бадигин. Чужие паруса" - читать интересную книгу автора

Мезенцы недавно вышли промышлять зверя. Невдалеке еще виднелся невысокий
берег, сплошь забеленный снегом. На ярком солнце отчетливо выделялись
черные избы, столпившиеся у самого устья небольшой речушки. Ветерок
доносил к людям запах дыма, клубами выходившего из-под крыш. Казалось, что
дома, топившиеся по - черному, загорелись и вот-вот выбьет пламя. Местами
у берега высились горы льда.
Хоть и крепко морозило, а от мужиков валил пар; бороды закуржавели, а лица
были потные, красные. С трудом уставшие люди волочили карбасы. Незаметно
за ропаками спряталось багряное солнце. Стало темнеть.
- Стать на отдых, готовить паужну, - прозвучала долгожданная команда
юровщика?.
Задымились костры. На треноги взгромоздились медные котлы с варевом.
Карбасы прикрыли сверху грубым рядном; в каждом припасено большое овчинное
одеяло. Вся лодочная артель - семь человек, - чтобы было теплее, ложится
вместе и укрывается одним одеялом.
Хороши бывают дни в марте на Белом море - чистые, безоблачные. Ослепляюще
горит солнышко, поблескивая на белоснежной скатерти моря. А еще лучше
мартовские ночи. Бесконечное
___________________________
? Большая зверобойная артель
? Старший зверобойной артели
темное небо открывает взору свои звездные сокровища, все до единой
маленькой звездочки, все, что посильно увидеть человеческому глазу. Ярко
светит луна, катясь по далекому бесконечному пути. Мореходы по звездам
определяют свой путь, путь, по которому несут их беспокойные льды, по
звездам они определяют время. Луна указывает поморам времена малых и
полных вод, предупреждает об опасности ледяных тисков на прибылой воде.
Белое море живет. Здесь нет мертвой тишины, как бывает зимой на островах
Ледовитого океана. Недаром называют беломорские льды живыми. Они ни часу,
ни минуты не остаются в спокойствии.
Сидящие у костров промышленники сквозь льды чувствуют дыхание моря. Оно
заставляет торосистые поля и крупные льдины разговаривать между собой то
громко, то совсем тихо. Сейчас со всех сторон, словно шелест векового
бора, доносился приглушенный шум. Резких звуков, треска и скрипения
сходящихся, ломающих друг друга льдов не было слышно. Луна приближалась к
южной части горизонта, заставляя морские воды развести, раздвинуть льды.
Отлив был в полной силе. По белому снежному полотну тянулись черные,
словно чернильные потоки, разводья и узкие трещины. Несмотря на темноту,
они отчетливо были заметны.
- Несет нас знатно, Алексей, - присаживаясь к костру, сказал Степан
Шарапов, - ну-к что ж, ежели через два дня не управимся. Кровавого тороса
нам не миновать. А там и до беды недолго. Сам ведь знаешь.
- Знаю, Степа, - ответил Химков, - с отцом твоим судьбу пытали, чуть не
сгибли. Да и с тобой, помню, горя хватили немало.
Посидели молча, подымили трубками, но разговор не клеился.
- Ну-к что ж, спать, - собрался уходить Степан. Не услышав ответа, он
поднялся и побрел к своей лодке.
Завернувшись в теплую малицу и надвинув глубже шапку, чутко, одним глазом
подремывал Химков, то и дело встряхиваясь и оглядывая лед.
Около десяти лет прошло с тех пор, как вернулся Алексей Евстигнеевич из