"Константин Сергеевич Бадигин. Чужие паруса" - читать интересную книгу автора

Тронулся в путь и Амос Кондратьевич. Он долго не мог прийти в себя от
страшных слов старого графа.
"Неужто правда? - в смятении спрашивал он себя. - Нет, не верю, не может
быть... "
У Зимнего дворца санки спустились к Неве. Переправу указывали шесты с
пучками хвойных веток, воткнутые в лед. Не доезжая Васильевского острова,
Корнилов остановил лошадей; у берега, вмерзнув в лед, рядами стояли
громоздкие суда. Мореходу показалось, что он видит знакомые очертания
большого корабля. Амос Кондратьевич подошел ближе. Высокая корма тяжелого
седловатого судна горой нависла над ним. Снаружи корму обнимали вычурно
изукрашенные галереи, а над ними возвышались, три огромных фонаря.
Массивные, далеко выдавшиеся вперед щеки были украшены статуями. Вдруг
Корнилов обрадовано вскрикнул, словно неожиданно встретил земляка: на
корме блеснул полустертой позолотой знак судостроительной верфи.
- Петровский корабль, в Архангельске строен! - громко, с гордостью
произнес Амос Кондратьевич. - Наши поморские руки ладили. - Он подошел к
самому борту заснувшего гиганта и, словно живого, ласково похлопал его по
холодным доскам.
- Эй, земляк, проходи, что копаешься тут! Вот ужо слезу да накостыляю по
шее, - услышал мореход откуда-то сверху грозный голос.
"Охраняют корабль, молодцы", - не обидясь на угрозу, подумал Амос
Кондратьевич, отходя в сторону.
- Недаром царь Петр уставы писал. Молодцы! - повторял он, влезая в санки.
Вечерело. Застучали в чугунные доски сторожа У богатых домов; в притихшем
городе отчетливо раздавался лай перекликавшихся сторожевых псов. Где-то
далеко на Выборгской стороне били в набат, виднелось большое зарево
пожара. Санки Корнилова под яростный вой цепных псов въехали в просторный
двор архангелогородца, теперь питерского купца Петра Семеновича Савельева
- старинного дружка. Савельев жил в большом деревянном доме, построенном
по-поморски - крепко и надежно. Скромный, неказистый с виду бородач
ворочал большими тысячами и деловые связи в столичном городе имел обширные.
Приятели обнялись и расцеловались. После парной баньки с квасом и
березовым веником Корнилова усадили за стол. Приветствовать редкого гостя
выплыла из своих покоев дородная Лукерья Саввишна, супруга Савельева. Не
утерпела Лукерья Саввишна, не однажды вступала она в разговор, выпытывая о
своей родне. Хозяин сердито кряхтел и хмурил мохнатые брови.
- Пошла бы ты, Лукерья, на свою половину, - не выдержал наконец он, - у
нас тут дела с гостюшкой. Мешаешь ты нам.
Лукерья Саввишна, недовольно поджавши губы, вышла из горницы, крутя
подолом длинной обористой юбки.
Друзья остались одни. Дело пошло по-другому. Положив локти на стол,
придвинувшись друг к другу вплотную, борода к бороде, купцы заговорили
откровеннее.
- Ну и времена пошли, - косясь на дверь, понизил голос Савельев. - Вовсе
заморские купцы одолели, везде дорогу перебивают, везде свой нос суют. При
дворце им подмога большая, - доверительно сообщал Петр Семенович, - а наш
брат не сунься - все равно не прав будешь. На своем ежели стоять - разор,
затаскают по судам... Указов много на пользу русскому купечеству матушка
царица написала... а на деле не так выходит. Иноземцы в обход идут, в
русское купечество пишутся, а капиталы свои за море отправляют.