"Константин Сергеевич Бадигин. Чужие паруса" - читать интересную книгу авторазакрыла на тяжелый замок двери и, перекрестив дом, полезла в сани.
Хмурясь, Малыгин усадил поудобнее закутанную в две шубы старуху, помог Наталье, спрятал под сиденье узлы и, причмокнув, дернул вожжи. Проехав почти весь город, Петряй остановил лошадей у небольшого, совсем еще нового дома. Здесь была лавка; на одном окне вместе с копченым сигом, выставленным напоказ, лежали гвозди и подковы, красовались цветистые платки. На другом - топоры вместе с косами и граблями. Сапоги и валенки окружали штуку черного сукна. Над окнами было выведено корявыми буквами: "Торговое заведение". Малыгин покосился на старуху. Задремавшая было Лопатина очнулась и смотрела на него бессмысленными со сна глазами. - Подковок купить надобно, - буркнул Петряй, резво слезая с передка. - Не в пример прочим, здеся подковы хороши. Время шло, ямщик не показывался. Старуха стала терять терпение. Наконец дверь распахнулась, и в клубах пара показался Малыгин, держа за руку раскрасневшуюся толстую девку. Увидев разгневанное лицо Аграфены Петровны, Малыгин заторопился. - Прощайте, Марфа Ивановна, как ворочусь, перво-наперво к вам. - Он с неохотой выпустил руку девицы и, оправляя на ходу пояс, направился к саням. - Ты что, тесто с хозяйкой ставил, а? - набросилась старуха. - Безбожник, подковки надоть купить, - передразнила она, высовываясь из саней. - Вижу, вижу, подковала тебя хозяйка-то. У, толстомясая! - Лопатина посмотрела на девку. - Постой, постой, парень, -спохватилась она, пробежав быстрыми глазками по дому. - А ну, скажи, молодец, чей дом-то? - Чей? Марфы Ивановны Мухиной, собственный дом-с, - залезая в сани, - Мухиной... Марфутки? Ха-ха! - ехидно засмеялась старуха. - А не братца ли моего Аристарха, а? О прошлом годе строен... он самый... и петух на крыше. - Лопатина презрительно сжала губы. - Вот ужо в скиты придем, расскажу отцу нарядчику, кто к нему в огород повадился. Шерстка-то не по рылу, молодец. Услышав занозистые речи Лопатиной, девка, подбоченясь и сверкнув глазами, собиралась вступить в бой. - Мамынька, - вмешалась Наталья, - зачем зазря людей обижаете? Малыгин, кинув испуганный взгляд на крыльцо, вскочил с маху на облучок и полоснул кнутом лошадей. Застоявшиеся лошади рванули, санки, заскрипев на морозном снегу, помчались вперед. - Воля ваша, а только понапрасну стращаете, Аграфена Петровна. - Ей-богу, говорить-то вашему братцу не о чем, - обернулся Малыгин к старухе. - Других легко судим, а себя забываем... Закрыв глаза, старуха молчала. По Петербургскому тракту ехали хорошо: дорога накатанная, санки легкие. Лихих людей бояться не приходилось: Малыгин то и дело обгонял длинные обозы, идущие в столицу, разъезжался с резвыми почтовыми тройками, встречал пустые розвальни с мужиками, возвращавшимися с базаров и ярмарок. Весна этот год запаздывала. Несмотря на март, погода держалась морозная, ветреная. Однако в крытом возке Лопатиным было тепло: Наталью грело молодое сердечко, а старуха подбадривала себя любимой наливочкой. В Каргополе Малыгин запряг лошадей гусем и снял войлочный верх саней. Сам |
|
|