"Константин Сергеевич Бадигин. Чужие паруса" - читать интересную книгу автора

свадьба. Ну, как ты меня понимаешь? Каков я человек есть?
Старик Лушников опешил и, выпучив глаза, молча стал теребить седенькую
бороденку. - Эх, Еремей Панфилыч, - сморгнув слезу, сказал он, - позоришь
ты мои седины. Ежели б не разор, да разве я на такое дело... Души у тебя
нет. - Старик с укоризной посмотрел на Окладникова.
Заметив, что брови купца свирепо нахмурились, он поднялся, кланяясь на
иконы, несколько раз истово осенил себя двоеперстным крестом.
- Согласен, - тихо, почти шепотом, произнес он, повернувшись к Окладникову.
- Давно бы так. - Купец опрокинул новую чару. Поперхнувшись и залив бороду
водкой, он нюхнул кусочек черного хлеба. - Чтоб завтра свадьба, слышишь?
- Еремушка, зачем? - услышали купцы испуганный дрожащий голос. Василиса
стояла босая, в одной сорочке. На щеках непросохшие ручейки слез. - Три
года с тобой как жена с мужем жили, не губи, смилуйся.
- Снимай рубаху, девка. Пусть жених смотрит, - совсем охмелев, кричал
Окладников.
- Побойся бога, Еремей Панфилыч! - поднялся старик Лушников. Его трясло
словно в лихорадке. - Почто позоришь, человек ведь!.. Василиса Андреевна!
- Он низко поклонился ей. -Не обессудь, прости старика, просил он,
стараясь не смотреть на оголенные матово белые плечи, - уйдите отсель,
Василиса Андреевна. - Выйдя из-за стола, Захар Силыч полегоньку вытолкал
ее из горницы и затворил дверь.
Старик Лушников недолго сидел у Еремея Панфилыча. Поклявшись жениться на
Василисе, он, пьяненький и печальный, пошатываясь, поплелся домой.


- --

На другой день, окунув тяжелую голову в ушат с ледяной водой, Окладников
принялся за дела. Приказчик Тимофей Захарыч докладывал ему о вчерашней
выручке в лавке. В дверь заглянула Аграфена Петровна, давненько
дожидавшаяся купца в сенях.
- Еремей Панфилыч, - запела она сладким голоском, - к тебе я, дело есть.
- Нут-ка, Тимофей Захарыч, - распорядился купец, - выдь-ка, друг, отсель
да двери прикрой... Садись, Аграфена Петровна, сказывай. Не случилось ли
что? - Короткопалыми волосатыми руками он взял жбан с холодным квасом и с
жадностью сделал несколько глотков.
- Случилось, Еремей Панфилыч... Да ты не бойся, дело то поправимое, -
заторопилась старуха, взглянув на Окладникова, и выложила ему все
начистоту. - Вот что, миленький, - закончила она, - хочешь, чтоб девка
твоя была, давай лошадок. Отвезу я ее к братцу в скиты выгорецкие,
глядишь, скоро и свадьбу сыграем.
- Эй, Петька! - гаркнул Окладников.
В горнице, осторожно ступая, появился краснорожий кучер Малыгин в
полушубке, опоясанном кушаком, и теплой шапке
- Закладывай лошадей, - грозно сказал ямщику купец. - В Каргополь и дальше
поедешь - словом, куда Аграфепа Петровна приказать изволят. Ежели хошь
одна душа узнает, куда и зачем ездил, головы не сносить, понял? - Купец
свирепо уставился на него красными с перепоя глазами. - А ты, матушка, иди
домой, готовь дочку к отъезду... Скажи братцу своему да игумену:
отблагодарит, мол, Еремей Панфилыч... Да знают они меня. А ежели, не дай