"Константин Сергеевич Бадигин. Чужие паруса" - читать интересную книгу автора - Говори, в чем нужда! - икнув, спросил Окладников, тщетно стараясь
ухватить пальцами скользкий грибок. - Деньги надобны. Ежели к завтрему англичанину Баку долг не представлю - разор, долговой ямой купчишка грозит. - Неужто так! А сколь должон? - Пять тысяч, Еремей Панфилыч, - со вздохом ответил старик. Всей душой ненавидел Окладников иноземцев. На его глазах разорялась архангельское старозаветное купечество, уступая свое место и капиталы пришельцам. Задумался он: "Деньги большие, однако и человек надежный. Не дам аглицкому купчишке своего, природного купца разорить. Ежели друг другу не подможем, дак они нас по одному всех в трубу пустят". Но вдруг новая мысль осенила хозяина. - Дам, выручу, Захар Силыч, - круто повернулся к гостю купец, - однако и ты просьбишку уважь. - Купец налил себе еще чарку и жадно выпил. - Спасибо, благодетель ты наш, - полез целоваться старик, - уважу, как есть уважу. Ежели надоть, последнюю рубаху для тебя скину. - На Василисе женись... старуха-то померла у тебя? Лицо Захара Силыча вытянулось. Он растерянно заморгал глазами. - Еремей Панфилыч, ты что, - шепотом спросил он, - в своем ли уме? Старик уж я, семьдесят годков о рождестве стукнуло... Не могу. - Хмель как рукой сняло. Побледнев еще больше, Захар Силыч поднялся из-за стола. - Твое дело... А только подумай, - угрюмо сказал Окладников. - Да ты посмотри девку-то, малина! На старости лет вот как утешит... Василиса, - позвал он. Потупив глаза, вошла в горницу Василиса и стала у дверей. - Смотри, краля какая, - прищурился купец, - тиха, скоропослушна, другой Старик Лушников кинул быстрый взгляд на девицу и отвернулся. - Не, не могу, от дочерей стыд, своих ведь невест дома четверо. Срам, срам, Еремей Панфилыч. На людях как покажусь... Василиса старалась вникнуть в слова, понять, о чем идет речь. Не поднимая голову, нехотя она сделала несколько шагов. Ноздри ее тонкого носа раздувались. Бурно вздымалась грудь. - Чего морду воротишь? - занозисто крикнул старику Еремей Панфилыч. - Пятьсот рублей за нее графу отдал. Да ты лучше смотри. Василиса, скинь одежу-то, пусть жених как след товар смотрит... рубаху оставь. Иди, иди! - строго прикрикнул он. - Еремей Панфилыч, негоже мне... срамно... - Василиса заплакала. - Пожалей, милости прошу. - Ну, - перекосив рот, топнул ногой Окладников, - смотри! В момент чтобы. - Он приподнялся и сжал кулаки. Зарыдав, Василиса выбежала из горницы. - По-хренцюзки лопочет девка, - сказал Окладников, тяжело опустившись на лавку, - на музыке играет. - Он кивнул на новенькие клавикорды. - А бабу завсегда в страхе держать надобно, - словно оправдываясь, добавил он. - На што нам, Еремей Панфилыч, хренцюзкий, только бога гневить, - с отчаянием ответил старик.- Нет, не можно мне, и жить осталось... - Деньги-то у меня, - повел нахмуренной бровью Окладников. - А почему пекусь - девку жалею, ласковая она, скромная. Да я жениться задумал, а ежели жена в доме - ключнице невместно. Вот что, Захар Силыч, - он стукнул волосатым кулаком о стол, - в приданое за девкой деньги даю. И чтоб завтра |
|
|