"Константин Бадигин. Корсары Ивана Грозного (Роман-хроника времен XVI века) [И]" - читать интересную книгу автора

заползшего ему за воротник.


Г л а в а  в т о р а я

НЕ ТОТ СНЕГ, ЧТО МЕТЕТ, А ЧТО СВЕРХУ ИДЕТ

На второй день после праздника святого пророка Ильи небольшой
дощаник, выкрашенный в белую и синюю краску, под веслами подошел к
мельнице, стоявшей на реке Яузе. Кормщик Степан Гурьев, молодой, красивый
мужик, привязал дощаник смолеными веревками к двум старым ивам на берегу,
убрал весла в кладовку и кликнул судовщиков похлебать горячего варева.
Дощаник совершил по рекам большой путь: из владений Ивана Петровича
Федорова в Бежецком верхе к столичному городу Москве. По приказу боярина
привезли на дощанике для домашнего обиходу отборного пшеничного зерна,
душистого меда, топленого масла, сушеной и соленой рыбы. И для продажи
тонкого льняного полотна двадцать кусков, сотни две выделанных коровьих
шкур, пятьсот бараньих...
Боярин Федоров был большим человеком в государстве; конюший - высшее
боярское звание и ближайший к царю человек.
Под его началом состоял конюшенный приказ, колымажная, седельная и
санная казна. И ловчий и сокольничий подчинены конюшему со всей охотой.
Ему подчинялись все многочисленные стремянные, задворные конюхи, стряпчие
и стадные конюхи. Да еще около сотни ремесленных людей: седельщики,
коновалы, кузнецы, колесники...
Больше тысячи человек содержал конюшенный приказ в своих
многочисленных службах. А царских лошадей в ведении конюшего находилось
около сорока тысяч.
И жалованья получал конюший не одну копейку в день, как какой-нибудь
плотник или каменщик, а два рубля с полтиной.
Наконец, конюшему подчинен ясельничий - высокий государственный чин,
обязанный кормить всех царских лошадей.
Судовщики, а их было двадцать - крестьяне с отчинных земель боярина
Федорова, - утолив голод, принялись таскать мешки с зерном в амбар у
мельницы. В пути, когда надо было, они работали на веслах, а в трудных
местах шли с лямками по берегу.
Степан Гурьев сел на борт грузного дощаника, вымыл ноги в холодной
яузской воде, надел чистые онучи, новые лапти и задумался... Перед глазами
встало бескрайнее синее море. Мальчишкой Степан наслушался рассказов
своего деда Аристарха, побывавшего в далеком Северном море. Дед бил
тюленей и моржей, привозил в Холмогоры шкуры, сало и моржовые клыки. Он
плавал и на великую реку Обь, и по морям с вечными льдами. Аристарх знал
грамоту, читал церковные книги и любил рассуждать о прочитанном с
товарищами. Грамоте он обучил и своего внука.
Двадцать третий год пошел Степану Гурьеву, второго ребенка родила ему
жена Анфиса, а он все не угомонился, мечтал о далеком синем море, о
больших кораблях, о жизни, полной опасностей и приключений. Однако он
любил Анфису, и расставаться с ней было жалко. "Надо ли искать счастье за
морем, когда оно рядом?" - думал Степан и не знал, увидит ли он море,
отпустит ли его Анфиса.