"Товий Баевский. Злоключения бывшего советского врача в Израиле (Скорая помощь - продолжение)" - читать интересную книгу автора

Гиль чертыхается, разворачивает амбуланс, проезжая мимо диспетчерской,
мстительно врубает сирену и мигалку -- хотя принято их включать уже снаружи.
По рации получаем указание ехать по шоссе в направлении Тель-Авива, затем
свернуть в сторону Црифина -- там на дороге что-то произошло, но что точно
-- непонятно. Вызов сделал водитель, который то ли сам пострадал, то ли на
кого-то наехал, никаких дополнительных подробностей нет. Ицик берет микрофон
и ворчит на диспетчера: "На кой черт ты нас послал, нужно было обычный
амбуланс отправить на разведку, а не реанимационный". Диспетчер ответствует,
что все амбулансы в разгоне, а если Ицик будет на него ворчать, то в разгоне
они останутся до конца нашего дежурства. На этом пассаже Ицик затыкается, и
мы гоним на всех парах к месту происшествия.
Прилетаем на нужный отрезок шоссе, впереди видна машина, стоящая на
обочине, и человек, бродящий по краю дороги. Подъезжаем, останавливаемся.
Водитель машины цел и невредим, рассказывает, что он ехал по трассе, было
уже темно, и вдруг его машина на что-то наткнулась -- нечто ударилось о
лобовое стекло. Он затормозил, увидел трещину на стекле, вмятину на крыле, и
с тех пор ходит по дороге, ищет, кто же пострадал от его машины -- птица,
бродячая собака или человек.
Мы разворачиваемся, медленно едем по обочине, освещая фонарем
придорожные кусты. Никого не видно, делаем для очистки совести еще один
проезд, и когда уже решаем, что это наверное была птица, Гиль замечает какую
то темную массу глубоко в кустах. Бросаемся туда, извлекаем из зарослей
человека -- по виду бомжа лет 40. Он без сознания, дышит, синяк на пол лица,
других повреждений не видно. Пытаемся его растормошить -- не удается.
Поскольку мы находимся в двух шагах от больницы, решаем действовать по
системе scoop and run (хватай и беги) -- на месте ничего не делать, скорее
доставить пострадавшего в приемный покой. Если происшествие случается больше
чем в десяти-пятнадцати минутах езды от больницы, используется система stay
and treat (стой и лечи) -- доказано, что такая схема дает наилучшие
результаты.
Кладем пострадавшего на носилки, прибинтовываем его к ним, одеваем
специальный ошейник из твердого пластика, для фиксации шейного отдела
позвоночника. Это предохраняет спинной мозг от повреждений в случае перелома
позвонков. Заносим носилки в "Натан", и мчимся.
По дороге я успеваю померить раненому пульс и давление, и всунуть ему в
вену катетер -- благо вены у него -- с карандаш толщиной. Вообще, его вены
меня смущают -- уж больно они раздуты -- особенно на шее. Ставлю стетоскоп
на грудную клетку, выслушиваю легочные шумы, насколько это возможно при шуме
мотора, -- ощущение, что слева нет вхождения воздуха. Смотрю на пациента --
он явно нехорош -- потеет, губы синеватые, дыхание учащенное, пульс
нитевидный. Похоже, ситуация осложняется -- у него, скорее всего,
напряженный пневмоторакс. При этом из-за разрыва оболочки легкого в грудной
полости накапливается воздух, при каждом вдохе он подкачивается через
разрыв, как через односторонний клапан, давление в полости возрастает и
пережимает вены, ведущие к сердцу. Если вовремя не вмешаться и не выпустить
это давление- человек погибнет в считанные минуты.
Мы уже подъезжаем к воротам больницы, но до приемника ехать еще минуты
3, да и там не сразу им займутся. А в такой ситуации каждая секунда на
счету. Немного поколебавшись, решаюсь, достаю толстую иглу и втыкаю в
грудную клетку между 2 и 3 ребром слева. Раздается звук проколотого мяча,