"Николай Бахрошин. Марьинская Аномалия " - читать интересную книгу автора

битву с зеленым змием. Змий победоносно наступал на всех фронтах, Яков все
больше отсиживался в окопах похмелья. К этому времени он уже сам понял, что
стал законченным алкоголиком.
Помогло ему чудо. Иначе не назовешь. Подобрав и отстирав его после
очередного запоя, подруга пригласила в дом народную целительницу бабу
Евдокию. Бабушка-старушка полчаса пошептала над ним, взяла пятьдесят
долларов и ушла.
На четвертый день трезвости он, против обыкновения, не улизнул из дома
опохмеляться. На пятый день снова пришла бабушка-одуванчик, снова полчаса
пришептывала над ним, взяла еще пятьдесят баксов и сказала, что он здоров.
На шестой день он опять не пошел опохмеляться.
Яков Самойлов бросил пить. Событие это в первую очередь потрясло его
самого. Когда первая эйфория от трезвости прошла, Яков начал все чаще
задумываться, что же сотворила с ним маленькая старушка. Ответ напрашивался
сам собой. Бабушка была экстрасенсом. И, значит, все правда, что там говорят
о потусторонних мирах, тонких материях, о неизведанных еще областях
человеческой души, способной силой мысли двигать горы и поворачивать реки.
С азартом энтузиаста-первооткрывателя Самойлов взялся за
соответствующую литературу и очень скоро выяснил, что есть целая наука -
экстрасенсорика, которую официальные ученые, конечно, не признают, но
откровенно побаиваются. Он понял, что напал на золотую жилу, что отныне и
навсегда его призвание - лечить людей. Великая жизнь все-таки получится.
Просто не сразу, постепенно, потому что только на вершине настоящего величия
цветут розы, а сам путь к нему выстлан шипами и терниями.
Способности? Они у него есть, в этом он был твердо уверен. Главное -
желание. И научная подготовка. Самойлов взялся за книги уже основательно.
Скоро он мог обстоятельно рассказать, чем отличается, например, колдовство
друидов от магии древнеегипетских жрецов. Попутно изучал астрологию и
алхимию, мелькнула даже шальная мыслишка наплевать на все и плотно заняться
синтезом философского камня. Остановил его только недостаток времени.
С практикой дело обстояло хуже. Спичечный коробок, который он каждое
утро в виде зарядки пытался двигать по столу силой взгляда, стоял как
пришитый.
Как-то раз, правда, ему показалось, что коробок двинулся, но потом
перед глазами замельтешили золотые мухи, голова закружилась, и доктор из
поликлиники констатировал внутричерепное давление. Не разобравшись в
ситуации, районный терапевт посоветовал ему принимать корвалол и поменьше
злоупотреблять алкоголем. Нет, не разобрался доктор в ситуации.
Лечить людей Яков Самойлов пробовал регулярно. Некоторым вроде бы
помогало. А может, и нет, черт их разберет, кому что помогает.
Немного позже, возвращаясь к первоисточникам, Яков даже разыскал
вылечившую его бабушку. Старая перечница несла всякую ахинею про исконные
родовые заговоры, про бабку-ведунью, к которой вся деревня бегала лечить
зубы и лошадей, про звезду Чох, которая ложится на лягушачий мох, про звезду
Ны, что смотрит в аккурат на четыре сосны... В общем, много чего рассказала
Якову маленькая старушка, доброжелательно глядя на него глупыми и
блестящими, как пуговицы, глазами, но все не по делу. Сплошной фольклор
напополам с дремучей крестьянской мистикой.
И все-таки ему повезло. Старинный институтский приятель, теперь
директор частной фирмы по торговле чем-то съедобным, решил сделать всем