"Рафаил Бахтамов. Властелин Окси-мира " - читать интересную книгу автора

правильно описал. Но оказалось, что все железные вещи, которые он когда-либо
видел, были сделаны не из железа, а из стали или чугуна. Сталь же и чугун,
заявила Надежда Фёдоровна, очень мало похожи на железо... Чистое железо -
блестящий белый металл, оно мягкое, с кислородом и водой не реагирует (и,
следовательно, не ржавеет!), и прочее, и прочее...
К Генке учительница химии испытывала слабость и сказала только, что к
заданию он отнесся несерьёзно, а вообще в работе у него есть интересные и
смелые мысли. Мне же она сказала... Впрочем, вот выдержки из моей тетради с
пометками Надежды Фёдоровны.
"Кислород - самый распространенный элемент на Земле и вообще в
природе(?). Самый активный газ(?). Не горит(?). Горение - это и есть
соединение веществ с кислородом(?). Не горит и вода(?)".
И дальше в том же роде. Насчет цифр (уж они-то точные) Надежда
Фёдоровна ехидно заметила в примечании, что, поскольку я не привожу описания
опытов, у неё нет уверенности, что эти данные получены мной самостоятельно.
А когда я обиделся и сказал, что взял цифры из книг и что, кстати, все
остальные сведения тоже, последовал краткий ответ: "Не списывай. Я
предупреждала".
Но самое неприятное было впереди. Вздохнув, Надежда Фёдоровна сказала,
что сейчас я не в состоянии понять даже свои ошибки и вообще, видимо, особых
способностей к химии у меня нет. Ни теоретических, ни практических
(незадолго до этого я разбил в лаборатории какую-то склянку, кажется
ценную).
Самолюбие у меня, во всяком случае, было. Я смолчал, хотя говорить
ученику такие вещи, по-моему, непедагогично. Однако и сносить обиды я не
привык. На следующий день я взял в библиотеке учебник химии для институтов
(автор - профессор Глинка) и записался в химический кружок Дома пионеров.
Не скажу, что этот учебник дался мне легко (хоть он и был рассчитан на
студентов нехимических факультетов). Но уже через месяц Надежда Фёдоровна
довольно хмуро заметила, что я делаю некоторые успехи. В конце второй
четверти она вынуждена была поставить мне пять с плюсом - я отвечал на все
вопросы и безошибочно писал самые сложные реакции. К концу года у меня была
"твёрдая пятерка" и прозвище "Профессор". Но это уже как-то потеряло
значение - я увлёкся химией.
Почему химией? Не знаю. Может быть, виноваты сказки: меня с детства
увлекали всякие маги, кудесники и колдуны. А для человека, желающего творить
чудеса, химия - клад. Недаром в средние века без алхимии не обходился ни
один мало-мальски уважающий себя волшебник.
Если же говорить серьёзно, вначале меня привлекли неожиданности. Их
было множество. Безобидный с виду порошок оказывался взрывчатым веществом;
чёрная, мрачного вида жидкость - сильнейшим лекарством. Каждый элемент,
каждое вещество таили в себе открытия, на которые уже натолкнулись, и такие,
что ещё впереди. Может быть, повезёт и мне...
Потом я узнал периодическую систему элементов. Выло такое чувство,
словно в темноте вспыхнул вдруг яркий электрический свет. Я увидел, что во
всём этом хаосе неожиданностей есть система. Поразительная система, которая
позволяет, не зная вещества, заранее предсказать его поведение. И всё равно
удивиться, когда предсказание сбудется, потому что чудо, которого ждёшь, не
перестаёт быть чудом.
Нет, я не утратил веры в своё открытие. Но теперь я мечтал не случайно