"Александр Бахвалов. Нежность к ревущему зверю ("Нежность к ревущему зверю" #1) " - читать интересную книгу автора

каким схожим пристанет к языку и загуляет в народе вроде бы присказкой, да и
то в новину, спервоначалу, ить все одно приблудный пес, не ращений... Другое
дело - обозвать кого таким-то словом, это да. Чего оно там значит, хрен с
ним, важно, как его в деревне обозначили да к кому присобачили...
Занятный был дед. Борода ухоженная, шелковистая, глаза лукавят, на щеке
кокетливой соринкой девичья родинка... И поговорить не дурак. За полчаса
Лютров заочно перезнакомился со всей стариковской родней. На прощанье, когда
Лютров остановил машину у огромного щита с надписью "Берегите птиц и
зверей", старик сказал:
- Славно докатили!.. Сколько те за проезд?
- Будете богаче меня, тогда и заплатите.
- Ишь ты, богаче... Не дождешься, брат...
Придерживая приоткрытую дверцу, он спустил одну ногу на землю, но не
вышел, а повернулся к Лютрову.
- Шут тя знает, кто ты... Наружностью обнакновенный, а есть в тебе
какое-то угодье, потому как возле тебя легче дышать... Да. Ну, спасибо,
уважил...
Лютрову была приятна похвала старика, но он и не подозревал, что тот
сумел подметить в нем главное.
Когда человек, подобно Лютрову, велик ростом, остальные приметы
внешнего в нем как бы стушевываются, отступают на второй план, и оттого не
всякий случайный знакомый успевал заметить, что темно-серые в русых ресницах
глаза Лютрова очень ясно выражают, что он не умеет походя, за компанию,
следовать чужим настроениям, улыбаться из одного приличия или кивать, не
уразумев толком, с чем соглашается; что он совсем непохож на тех, кто
сопровождает ужимками и высказываемую мысль, и ощущение, и всякие иные
подлинные и мнимые переживания; что привлекательность его не слишком
подвижного спокойного лица требует разгадки. Но кто наблюдал, с каким
постигающим вниманием разглядывал людей или слушал их Лютров, обнаруживали в
нем ничем не обеспокоенную цельность его внутренней жизни, очень
привлекательную черту для людей, не уверенных в себе, робких, слабых,
неуравновешенных.
На дороге ни души, поздно. Выехал он почти в десять. И в пути?.. Да,
без малого полтора часа. Осталось чуть больше половины. Это не аэродром
летной базы, до которого из Энска рукой подать...
Ребята теперь в гостинице. И спят, наверно, если не играют в преферанс.
Впрочем, штурман Саетгиреев наверняка спит. Он или спит, или скучает по
своей жене-музыкантше. Если двигателисты не продлят ресурс своим изделиям на
С-44, то завтра они сделают последний полет перед заменой всех четырех
двигателей, и тогда Саетгиреев сможет погостить недельку-другую дома.
Полеты на этой большой машине, связанные с освоением новых
навигационных систем, длятся весь апрель, и почти все это время больше всех
занят штурман. Через два-три полета включают в экипаж нового
стажера-оператора, чтобы Саетгиреев ознакомил его с навигационным
комплексом. Если не считать нескольких опытных агрегатов, установленных на
двигателях, да хозяйства Саетгиреева, то С-44 можно считать обычной серийной
машиной, и для экипажа это скорее рейсовые, чем испытательные полеты. Лютров
со вторым летчиком, подменяя друг друга, всегда находят время отдохнуть,
откинувшись на сиденье катапультного кресла. Впрочем, завтра и Саетгирееву
будет полегче, ему поставили новый локатор, с которым нужно как следует