"Александр Бахвалов. Нежность к ревущему зверю ("Нежность к ревущему зверю" #1) " - читать интересную книгу автора

Карауш.
- Да?
- Ага. На одесской барахолке...
- Полегче, радист, я тебе не Козлевич, - отозвался Трефилов, с
неожиданной злобой нацеливая на Карауша маленькие глаза из глубоких глазниц
под сильно выпуклым лбом с залысинами.
- А кто спорит? - парировал Костя. - Козлевич понимает шутки...

- Здесь все свои, - начал неприятный разговор Данилов. - Вот Донат
Кузьмич, Андрей Федорович... Товарищ Долотов, объясните нам э... причину
вашего несогласия с кандидатурой Трефилова на место второго летчика!
Борис Долотов сидел через стол от Трефилова и сразу же после вопроса
Данилова коротко сказал своему визави:
- Ты скис.
- То есть? - насмешливо улыбнувшись, Трефилов откинулся на спинку стула
и засунул руки в карманы.
- Выдохся. Что в тебе было, называется куражом. Кураж испарился, и ты
скис. Промотал все, пережил самого себя.
- Интересно... Какой кураж? Чего испарилось?
- Все, что было.
- А чего было?
- Сначала был свет, как в божий понедельник. Я тебя по училищу помню,
хоть ты был и не моим инструктором. Ты и там искал, где бы повыше забраться,
любил, чтобы тебя видели. В тебе всегда было два человека. Один умел летать,
а другой в это не верил. До сих пор ты доказывал ему, что стоишь столько,
сколько платят за самого лучшего. Но это не просто - все время доказывать
самому себе, что ты не хуже лучших. И осталось одно, что до поры кое-как
помогало тебе... самовыражаться...
- Интересно, что?
- Деньги.
- Xa! - Трефилов посмотрел на Данилова.
- Смущенный Данилов хотел было вмешаться, но Долотов упредил его:
- Да, деньги. Не от скупости, не для кубышки или чтобы купить пароход,
а для щедрости - вот я какой: угощаю всех, кто под руку попадется, даю
взаймы направо и налево. В твоем доме так и говорят: хороший человек этот
летчик, никому не отказывает. Но какая это заслуга - дать, а потом взять
обратно? Чему тут восхищаться? А поскольку восхищения в глазах ближних ты не
видел, твоя щедрость кончилась, и деньги тебе, не очень нужны. Все, ты
выпотрошился. Героя не заработал, а щекотать самолюбие мелочишкой скучно...
Вот ты и скис, работаешь по инерции, как умеешь давно, потому что заряжаться
тебе нечем, и верх в тебе все больше берет тот, другой... Поэтому я и не
хочу летать с тобой... Чтобы ты ненароком вместо выпуска противоштопорного
парашюта не включил его сброс...
После этого разговора Трефилов сам отказался летать с Долотовым, а
когда почувствовал, что никто не считает того неправым, перевелся на другую
опытную фирму, но и там пробыл недолго - ушел на серийный завод.
- Так может говорить только человек, который и самому себе ничего не
прощает и не простит, - сказал Гай Лютрову. - Долотов не станет ждать суда
посторонних, чтобы почувствовать угрызения совести. Но ведь так и надо, а,
Леша? - спросил Гай и сам себе ответил; - Так и надо.