"Джордж Гордон Байрон. Из "Разрозненных мыслей"" - читать интересную книгу автора

Портман-сквэр, я достал "Яванскую газету" {посланную мне Мерреем), где
обсуждались сравнительные достоинства нашей с ним поэзии. Мне показалось
забавным, что мы с Муром собирались мирно разделить трапезу, в то время как
в Индийском океане нз-за нас шли раздоры (впрочем, газета была полугодовой
давности) и батавские критики заполняли газетные столбцы. Но, должно быть,
такова слава.

53


Я обычно не слишком лажу с писателями. Не то чтобы я их не любил, но я
никогда не знаю, что им сказать после того, как похвалю их последнее
произведение. Разумеется, существует несколько исключений, но это либо люди
света, вроде Скотта или Мура либо далекие от него визионеры, вроде Шелли и
др.; со средними литераторами я никогда не умел поладить, в особенности с
иностранными, которых не терплю. Кроме Джордани (пожалуй, я не сумею назвать
никого другого), я не помню никого из них, кого мне хотелось бы увидеть
вторично, разве только Меццофанти, это лингвистическое чудо, этого Бриарея
частей речи, ходячего полиглота и более того, которому следовало бы жить во
времена вавилонского столпотворения, чтобы быть всеобщим переводчиком. Он в
самом деле удивителен - и притом очень скромен. Я проверял его на всех
языках, на которых знаю хоть одно ругательство (или проклятие, призываемое
на головы форейторов, адвокатов, татар, лодочников, матросов, лоцманов,
гондольеров, погонщиков мулов и верблюдов, веттурини, почтмейстеров,
почтовых лошадей, почтовых станций и всего почтового), и он поразил меня
настолько, что я готов был выругаться по-английски.

55


Я иногда сожалею, что не изучал языки с большим старанием. Те, что я
знаю, даже классические (латынь и греческий в объеме знаний школьника
шестого класса), а также кое-какие познания в новогреческом, армянский и
арабский алфавиты, несколько турецких и албанских фраз, ругательств или
просьб, итальянский сносно, испанский хуже, французский настолько, что читаю
с легкостью, но говорю с трудом - вернее, не говорю - все это приобретено на
слух или на глаз, но не настоящим изучением. Подобно Эди Охилтри, я не люблю
"утруждать себя работой".
Правда, я рьяно взялся за армянский и арабский, но оба раза, еще не
одолев алфавита, я влюблялся в какую-нибудь представительницу "нелепого
женского пола", а на Мальте и в Венеции покинул полезное общество
ориенталистов ради - ради (неважно, ради чего), хотя мой учитель, отец
Паскаль Ошер (для которого я, между прочим, составил большую часть двух
грамматик: армянской и английской) уверял меня, - что земной рай "наверняка
находился в _Армении_". Я отправился искать его - бог знает куда - но нашел
ли? Гм! Изредка находил, да и то лишь на минуту-другую.

56