"Александр Владимирович Байбородин. Урук-хай, или Путешествие Туда..." - читать интересную книгу автора

сумерек было ещё далеко. Прямо от моих ног покатый склон в десяти шагах
переходил в голубую прозрачную воду махонького, в пятьдесят моих шагов,
озерца.
Меня сразу замутило от сухости. Я бы и болотную воду, пахнущую тиной и
тёплой грязью, пил бы сейчас взахлёб, а эта даже видом своим вызывала
ощущение прохлады и свежести.
И мыться! Смыть с себя всю эту мерзость, расслабиться, вытянуть
затёкшее тело и закачаться на тихой голубой глади. Плавать меня научил, даже
заставил научиться, Тедди, и я бы дорого дал, чтобы воспользоваться его
уроками.
Ко мне склонилось серое, даже сквозь буро-зелёные разводы, лицо и
сказало голосом Гхажша: "Пить и мыться? Правильно?" Я кивнул.
- Мы тебя сейчас развяжем, покупаешься, грязь смоешь, потом поедим.
Кляп тоже вынем, тут хоть закричись, только деревья и наши могут услышать. И
ещё я тебя к себе привяжу на длинную верёвку мёртвым узлом, - его только
разрезать можно, - чтобы ты не убежал. Но лучше не пробуй. Среди нас добрых
мало. Может быть плохо. Понял?
Я снова кивнул. Гхажш развязал тесёмки кляпа и вытянул его изо рта, но
рот так и остался открытым, потом вынул из пристёгнутых к левому бедру ножен
зазубренный кинжал длиной в полтора локтя, зацепил ткань у горла зубом и
распустил и мешок, и мои пелены одним рывком до самых колен. Под пеленами я
оказался совсем голый. Ни рубашки, ни жилета, ни куртки, ни даже штанов,
ничего не было, только беззащитное голое тело. Я попытался закрыться, но
руки меня не послушались. Затёкшие мышцы вяло дёргались, но конечности не
двигались.
- Ничего, - сказал Гхажш, - сейчас в воде отойдёшь.
Брезгливостью он не страдал. Быстро обхватил меня вокруг пояса тонким
витым шнуром, затянул узел и вытянул моё бессильное тело из остатков
распоротого мешка. Тем же мешком и пеленами стёр с меня большую грязь и
отнёс в воду.
Вода только казалась прохладной, на самом деле, она была тёплая.
Тёплая, мягкая, нежная и вкусная. Попробуйте не пить целый день на жаре и
узнаете настоящий вкус воды. Я лежал в ней у самого берега и чувствовал, как
кровь снова начинает течь, и силы возвращаются в ослабевшее тело. Рядом, в
четырёх шагах, плескался Гху-ургхан, такой же голый, как я. Спина у него
была как у дрягвинского кузнеца, широкая и жилистая, вся усыпанная мелкими
веснушками. Когда он повернулся, то на отмытом от грязи лице их тоже
обнаружилось огромное множество.
- На, - он подал мне кусок чего-то тёмно-коричневого, - это корень
мыльный, потрёшься - грязь лучше отмоется.
И пошёл на берег, одеваться. Пока я тёр себя корнем и смывал липкую
серую плёнку с кожи, они с Гхажшем поменялись, теперь Гху-ургхан держал
верёвку и сторожил меня, а Гхажш пошёл в воду. Плавал он как выдра, без
единого всплеска. Одним нырком через всё озерцо оказался у противоположного
берега, там вынырнул и в четыре взмаха добрался обратно. Мне подумалось, что
до такого пловца и Тедди далеко, а мне, тем более, позориться не стоит, и
плавать я не стал. Просто домылся и отдал Гхажшу мыльный корень.
Гху-ургхан, одевшись, так и сидел на берегу, намотав на руку конец
моего шнура. Но едва я вышел, он вскочил, замотал меня в кусок серой мягкой
ткани и усадил всё там же, под обрывчиком, только немного в другом месте.