"Николай Байтов. Проблема адресации" - читать интересную книгу автора

стремимся, Боже мой, прильнуть, -
не скоро? - Хоть когда-нибудь!...
Вот эпитафия, которую я нацарапал на надгробии Клапка. Сам не знаю, как
это случилось. Был обычный приступ, только я сидел в то время на кладбище.
На высоком, камне, похожем на клык, только в самом верху было одно слово:
"Клапк" - и вдруг оно передо мной стало обрастать значками справа и
слева... - и вниз поехало-поехало... Я тогда уже научился запоминать
стихи, - во всяком случае, мог некоторое время держать их в уме и записывать
не сразу. У нас имелось снаряжение для скалолазания, им почти не
пользовались - двое-трое, может быть, - и я отправился в монастырскую
каптерку. Как раз звонили на вечернюю трапезу, и служка ушел, оставив,
разумеется, дверь нараспашку. Таким образом, избежав ненужных вопросов, я
выбрал себе стальной крюк поострее и молоточек, которым его вколачивают в
породу. Снова на кладбище - и бил там до полной темноты, стараясь тише:
очень боялся звуков.
Продолжил на следующее утро... - Какое-то странное вдохновение с этим
было связано, не такое, как всегда. Многие слова я заменил, когда пришлось с
ними работать вот так вот тюкая. Прежде я стихи не редактировал - рождались
в один прием самоценными готовыми монстриками... Может быть потому я это
стихотворение и запомнил - единственное из всех.


59

Клапк никогда чужих стихов не читал, упорно отказывался, хоть я и
пытался передать ему мысли, внушенные мне "читателем". Он только криво
ухмылялся. - "Брезгуешь?" - "Не то чтобы брезгую, а как-то... Ну, не знаю...
Не интересно..." - "Брось, я тебя уверяю: хорошие стихи интересны - очень! И
у нас тут отличные есть поэты. Двое - точно. Поверь мне! Давай я тебе
принесу, покажу, а?" - "Где ты их берешь? Не сам же! - Через этого
скользкого проходимца своего? А почем ты знаешь, что он не надувает тебя
внаглую?" - "В каком плане? С какой же это целью?" - "Обхаживает тебя. А сам
святоша. Хочет и тебя таким сделать." Я умолкал, обижаясь: с Клапком трудно
было спорить - бессмысленно. А он дальше: "Женят тебя - попомнишь мои слова.
Женят как миленького!... Он еще не предлагал, чтобы вы с невестой вместе
друг другу стихи писали?" - Я пугался: откуда он мог знать?! До невесты,
правда, речь еще не дошла, но вообще-то о женской поэзии уже было... -
"Было? Я правильно угадал?" - "Не совсем". - "Ну жди-дожидайся, когда будет
совсем". -
В другой раз я с такой подходил стороны: "Ты же считаешь свою поэзию
неполноценной. Она не пахнет. Так почему бы не посмотреть у других? Может
быть, ты что-то поймешь, тебе откроется..." - "Если я прочту, как пишут
другие, я не смогу свои стихи писать правильно". - "Вот как? Значит, ты
уверен, что пишешь правильно?" - "Безусловно".


60

Это письмо осталось без ответа. Сестра продолжала мне писать так, как
будто не получала его. Ничто в ее тоне не изменилось. И все же я что-то