"Кейдж Бейкер. Мадам Айгюптос" - читать интересную книгу автора

отправился спать на свое место - в ящик под узкой кроватью хозяйки, где он
проводил все дни и ночи, когда его не захватывали в заложники. Что касалось
самой Амонет, то она продолжала игнорировать прозрачные намеки своего
спутника, в которых высшей добродетелью провозглашалось бескорыстное желание
согреть ближнего теплом собственного тела. В итоге Голеску пришлось спать
одному, поэтому к утру он совершенно окоченел и был зол на весь свет.
Ярмарка начинала понемногу оживать. Слепец - мускулистый, как цирковой
атлет - уже крутил рычаг карусели, и бледные, худые дети ездили по кругу на
раскрашенных деревянных пони. Шарманщик тоже крутил ручку своего
музыкального ящика, и крошечная обезьянка, сидевшая у него на плече, с
опаской косилась на ребятишек. Большинство шатров и палаток, однако, еще
лежало на земле, представляя собой путаницу шестов, канатов и парусины. Под
большим черным зонтиком в центре пустыря сидел муниципальный чиновник,
выдававший желающим разрешения на участие в ярмарке и взимавший с них
небольшой налог в городскую казну. К нему уже выстроилась очередь торговцев,
владельцев аттракционов, директоров бродячих театральных трупп и прочих.
Голеску как раз разглядывал стоящих в очереди людей, когда Амонет,
бесшумно подойдя к нему сзади, сказала:
- Ты, кажется, хотел мне помочь? Вот твой шанс, приятель...
- Святый Боже! - Голеску повернулся так быстро, словно его ужалила
змея. - Предупреждать надо! Или ты хочешь, чтобы у меня сделался сердечный
приступ?
Амонет сунула ему в руки потертый кожаный бювар и небольшой кошелек.
- Здесь мои документы. Заплати пошлину и получи разрешение, иначе
вечером останешься без ужина.
- Ты бы не осмелилась так со мной разговаривать, если б знала, кто я на
самом деле, - проворчал Голеску, но все же пошел и встал в очередь.
Муниципальный чиновник оказался сравнительно честным, поэтому очередь
двигалась быстро. Спустя примерно час мужчина, стоявший перед Голеску,
получил разрешение продавать бумажные красно-желто-голубые флажки и отошел в
сторону. Голеску шагнул к столу.
- Документы, - сказал чиновник, зевая.
- Прошу! - Голеску с показной любезностью разложил перед ним бумаги.
Чиновник прищурился.
- Амонет Кематеф, - прочел он. - Работает под псевдонимом Мадам
Айгюптос... Русская, что ли?.. Кроме того, здесь сказано, что ты - женщина.
- Это не мои документы, - поспешил объяснить Голеску, состроив
оскорбленную мину. - Это документы... моей жены. И никакая она не русская,
моя жена чистокровная египтянка, она работала танцовщицей в гареме, пока...
гм-м... пока с ней не произошел один несчастный случай, из-за которого ее
несравненная экзотическая красота понесла некоторый урон. Я увидел ее на
каирской улице, где она умирала от голода, и решил ей помочь - из чисто
христианского милосердия, разумеется. Вскоре я узнал, что Амонет умеет
довольно точно предсказывать будущее. Она, видите ли, является адептом
древней египетской системы, которой ее обучили в...
- Гадалка? Две марки, - перебил чиновник. Голеску достал деньги и, пока
чиновник выписывал разрешение, продолжал:
- Дело в том, почтеннейший, что на самом деле моя Амонет - единственная
дочь высокопоставленного коптского вельможи. В раннем детстве ее похитили
свирепые варвары...