"Дмитрий Бакин. Сын дерева (рассказ)" - читать интересную книгу автора

невозможности, - я порой думаю, что все движения и даже позывы к движению,
отобранные у паралитиков всего мира, с остервенением втиснуты в нее какой-то
дьявольской силой, - и, воздев костлявые, но молодые руки к потолку,
угадывая за ним солнце или звезды, она кричит - все, хватит с меня! - и
кричит - пусть эти насекомые..., эти глупые пчелы, эти безмозглые муравьи
влачат такую жизнь! Это означает, что очередной мужчина сделал ей очередное
предложение уехать, по крайней мере, в Сыктывкар. Она продолжает бичевать
всех с ней живущих и вот переходит ту грань, где уже не важен блуд слов, ибо
он будет забыт, накрыт извержением эмоций, и слова нужны ей, лишь как зубы,
как устрашающий ряд резцов. Я думаю, она так и не поймет, что самая
несбыточная ее мечта, то, ради чего она теперь царапает и грызет все и всех
вокруг, есть не что иное, как стремление к одиночеству. И наша наиважнейшая
задача состоит в том, чтобы она не поняла этого никогда.

Однако ни мать моя, ни мой отец, равно как и мать самой Александры,
глуховатая, добрая тетя Вера, не способны понять, что движет ею, что влечет
ее путем сопротивления, точно других путей она не знает. Они просто
принимают в себя еще один тяжкий камень данности, который ложится на груду
таких же камней, и, собираясь с силами, они сидят некоторое время, опустив
уставшие руки, опираясь локтями на ноги, свесив крупные натруженные кисти с
колен. Головы их опущены, глаза прикрыты - они знают, что такое тщетность.

Первым женился мой средний брат Илья. История его дружбы, а затем и
ухаживания за строптивой девушкой по имени Александра была похожа на историю
детства и молодости матери и отца, которые с малолетства знали друг друга, в
юности пережили потерю родителей, погибших на войне, и вместе хоронили
стариков-родителей погибших, держась друг за друга крепко и истово,
одинаково верно в бурю и в гладь времени. Однако Илья и Александра не были
связаны голодом и разрухой, войнами и похоронами, их влекла, объединяла
молодость, опутывало безрассудство мятущихся мыслей и, наконец, привычка,
потребность быть вместе, возникшая с пяти или шести лет от роду, - они были
одногодками. Детьми они носились по залитым дождем лугам, стараясь
отряхиваться от воды, подобно собакам, катались по мху, познавая и влюбляясь
в лес, радовались воде, влетая в зеленую реку, неизмеренная глубина которой
пугала, как черная душа палача, плутали в сумеречной чаще, стиснутые
страхом, учились в одной школе, два раза в неделю спускались в город, чтобы
с сотней таких же, как они, танцевать под оглушительную музыку, затмевавшую
для них мир. Они вместе закончили городской педагогический техникум и решили
преподавать в поселке, но Илья был мобилизован в армию.

Александре я обязан умением читать, потому что все два года, которые
отсутствовал Илья, она ежедневно приходила к нам с учебниками, садилась
рядом со мной - это могло быть в доме или в саду, - и мы штудировали
прилагательные и глаголы, существительные и деепричастия по три-четыре часа,
пока вязь букв и слов не сливалась у меня в глазах, превращаясь в ровные
серые полосы, - замечала она это не сразу, но, заметив, быстро складывала
учебники ровной стопкой, целовала меня в лоб или щеку и уходила к себе
домой.

Понятно, что отец с матерью молились на Александру, давно уже уверовав,