"Григорий Бакланов. Свет вечерний (Рассказы)" - читать интересную книгу автора

Николай Иванович вышел на площадку встретить Полину, - показать, что вот
вышел сам.
С кошелками, свертками родственники подымались снизу, выражения лиц
радостные, что пустили, а у многих заранее тревога: что там ждет? И среди
них увидел Полину раньше, чем она увидала его. Вся наклоненная вперед, чтобы
легче подыматься по ступеням, она спешила, немолодая, никому уже, кроме
него, не нужная в жизни. И тут она увидала его, лицо дрогнуло испуганно:
- Ты? Зачем же ты вышел?
- Вот заново учусь ходить.
Мимо них проходили родственники больных (кто с надеждой, кто с бедой) и
к ним в отделение, и выше по лестнице. И они постеснялись поцеловаться. Он
вообще последнее время немного стеснялся ее: он уже настроился на худшее,
она с ним вместе пережила это, а получилось - вроде как бы смалодушничал он
раньше времени.
После всех ранений он был как та изношенная машина, которую лучше не
трогать, пока она еще ходит сама. Тронул - и окажется, что ни одна часть в
ней уже не годна, каждую пора заменить, но в человеке не все заменяется.
- Пойдем в столовую, у нас в палате окна моют,- сказал он, по привычке
пытаясь взять кошелку у нее из рук.
Она не позволила.
За пластиковыми столами, которые вытирают мокрой тряпкой, уже сидели
парами, говорили тихо, распаковывали передачи: больничные свидания. Они тоже
сели друг против друга.
- Здравствуй,-сказала Полина, освещая его лицо грустным и счастливым
взглядом своих глаз. Выцветшие, они снова были сейчас синие.- Дай отдышусь,
сердце никуда...
- А зачем спешишь? Правильно Глеб Сергеевич говорит: сообщат. Не
звонят - значит, хорошо все.
- Разве я спешу? Ноги сами спешат. Пока в метро едешь, пока в
автобусе... А уж от автобуса... Такой он долгий, путь этот, кажется!.. Ну
вот, отдышалась.- И начала выгружать кошелки.-Кто сегодня на кухне дежурит?
Пойду разогрею. С цветной капустой сварила, ты любишь. Я сегодня и Глебу
Сергеевичу тоже принесла, на вас двоих. Ему как-то сказать надо, чтоб не
разволновать: у Фаины Евсеевны давление подскочило, просила меня. Мы с ней
телефонами обменялись. Знаешь, когда беда общая...
- Посиди,- сказал он.
Полина взглянула на него несмело. Последнее время он все хмурился, как
чужой.
- Я лучше разогрею, а когда ты будешь есть, я и посижу.
- Успеешь. Не спеши.
Рука ее лежала на столе. И подчиняясь внезапному чувству, он положил на
нее свою ладонь. У Полины благодарно повлажнели глаза Так они сидели
некоторое время. Гордый сокол воспарял над ними на стене. Его держал на
ватном рукаве халата охотник в рыжьей лисьей шапке. Давно он так его держал:
кто-то из больных в благодарность за исцеление написал маслом на холсте
скуластого охотника в полосатом халате и сокола на рукаве, и теперь все это,
снабженное жестяным инвентарным номером, числилось как больничное имущество.
- Пойду,- сказала Полина и улыбнулась ему. И понесла на кухню банку с
супом и ковшик эмалированный, а он смотрел ей вслед.
Когда получен был анализ после операции - посылали куда-то, дол го