"Григорий Бакланов. Дурень" - читать интересную книгу автора

- Привезу, привезу.
Под навесом стояла у него машина, дорогая иномарка, слух был,
собирается летом строить для нее гараж, Семен издалека понадеялся, работа и
для него тут найдется.
Сел погорелец в машину в Семеновых сапогах и уехал, мигнув на повороте
красными огнями, не стал ждать. А Семен вместе с пожарными всю ночь тушил
дачу. И еще две ночи подряд. Вроде бы, залили все, стоят кирпичные стены
закоптелые, где были окна, мутные сосульки огромные свисают, а ночью внутри,
куда крыша рухнула, опять разгорается. Хозяин не приезжал ни разу. И сапоги
не привез. Станет солидный человек из-за них ездить, когда у него дача
сгорела, выбросил, небось, на помойку. А все же краешек надежды оставался:
бог с ними, с портянками, ладно уж, но сапоги... Будет случай приехать,
может, привезет. А сам никому об том - ни слова, помалкивал, еще обсмеют.
Меж тем дело шло к весне. Улеглись метели февральские, март стоял
морозный, но к концу месяца потеплело, ночью ледок под ногой хрустит, днем -
солнце в небе. В такой день сидел Семен на пригретом крыльце, на деревянных
порожках, курил, размышлял: быть в этом году большой воде, вон какие сугробы
наметало. И почудилось, синицы звенят. Прислушался - точно, синичка. Рада,
зиму пережила.
Будет теперь гнездо вить. Вот и он зиму пережил. А дальше что? Как раз
в это время Анисья шла мимо участка, где он сидел в задумчивости. Прежде она
продавщицей работала, потом какая-то недостача случилась. Замечал он и
тогда, вроде бы, Анисья поглядывает на него, один раз в дверях оказались
вместе, Анисья толкнула его бедром. Баба вдовая, мужик у нее, рассказывали,
здорово пил, потом исчез вовсе, да она об нем не очень горевала.
- Сидишь?
Анисья остановилась, не входя на участок, оперлась локтями о штакетник.
Почти что во всем поселке заборы высокие понастроили, что за ними - не
видать, а на этой даче, хоть жил здесь знаменитый человек, все тот же
штакетничек подгниловатый. Может, вдове не на что строить, а может, уже и ни
к чему: дети, внуки выросли, поразъехались, кто-то уже за границей живет.
Слышал Семен, большие деньги предлагают ей за участок, не столько даже за
дом, его, может, и снесут, теперь вон какие дома строят, а вот участок у нее
большой. Но она сказала: пока жива, ничья нога сюда не ступит, все будет,
как при Нем было, и вещи в доме стоят, как при Нем стояли, и на столе, на
письменном у Него, все в том же порядке сохраняется. Семен, конечно, тот
стол не видал.
- Сижу, - сказал Семен, он и всегда подумает, прежде чем ответить.
- Покуриваешь?
- Курю.
- А вот хотела позвать тебя кабанчика заколоть. Сумеешь?
Семен солидно стряхнул сигаретный пепел с колена:
- Делов-то...
Анисья усмехнулась игреливо:
- Гляди-и...
И больше ничего не сказала. Пошла.
А Семен впервые за долгое время внимательно поглядел на себя в зеркало,
усы подкрутил. Обычно видел себя, когда брился наспех, когда щетина черная
нарастет.
Зеркало повешено было не по его росту, пригибаться приходилось. И полез