"Наталья Баклина. Гадкий утенок, или Повесть о первой любви " - читать интересную книгу автора

- Чё не надо-то? Не боись, я осторожно, - откликнулся Вася глухим
голосом, Стянул с Шурочки красные штаны от костюма, навалился на нее тяжелым
телом - Шурочка почувствовала его голый горячий живот - и стал тыкаться ей в
промежность.
- Ты, это, помогай мне-то, а то я попасть не могу, - от Васиного шепота
пыхнуло жаром.
- Вася, я не знаю как, у меня ЭТОГО еще не было, я боюсь! Не надо!
- Да не боись! - Вася, похоже, ее не слышал. Он изловчился, слегка
приподнял бедра лежавшей навзничь Шурочки и тычком внедрился-таки туда, куда
целился.
Шурочка заорала в голос - было ОЧЕНЬ БОЛЬНО.
- Тихо ты, - Вася замер и зажал Шурочке рот, - мать услышит, соседей
перебудишь. Ты чё, в первый раз, что ли?
- Я же тебе говорю, что в первый, - слезы лились по Шурочкиным щекам и
скапливались на подушке двумя мокрыми пятнами, - а ты меня не слы-ы-ышишь!
- А чё тогда дала-то?
- Я не давала! Я думала, мы только целоваться будем, а ты-ы-ы...
- Вот дура-то, - беззлобно прокомментировал Вася. - Я чё, не мужик, что
ли? Пришла, легла - и не давала! Ладно, не реви. Женюсь я на тебе. Давай еще
попробуем-то, раз начали.
И Вася опять завозился между ее бедрами и буровил ее внутренности своим
невидимым во тьме инструментом. А Шурочка терпела, стиснув зубы и стараясь
не орать, чтобы не разбудить Анну Михайловну. И думала, что надо было
подстелить какую-нибудь тряпочку. Кровь ведь будет, запачкает все!
Потом он нашарил для нее какую-то тряпку, и Шурочка стерла с себя
какую-то липкость. А потом она попросила:
- Проводи меня к нашим!
- Да ладно тебе, оставайся до утра, - откликнулся Вася ленивым, сонным
голосом. - Утром с матерью-то и пойдешь кашеварить.
- Вась, мне неловко, она поймет, что мы с тобой, ну, это...
- Да чё неловко-то? Сказал же, женюсь. Завтра и матери скажу. Спи! -
Вася пошарил в темноте, накрыл их двоих огромным овчинным тулупом, притянул
Шурочку к себе так, что она почти уткнулась Васе в подмышку, и очень скоро
задышал ровно и размеренно. Уснул.
А Шурочка так и не заснула. "И это - ОНО? - думала она. - То самое, о
чем шептались девчонки? О чем читала в "Анжелике"? Как противно-то... И
больно... Неужели женщины вот так всю жизнь терпят? Или проходит со
временем? Может, ей со временем понравится?"
Все произошло так быстро и неожиданно, что Шурочке казалось - это не с
ней. Она - где-то сверху, откуда наблюдает за перепутанной растерянной
девчонкой. Девчонке мешала ноющая тяжесть внизу живота, густой запах овчины,
который смешивался с ощутимым запахом Васиного пота, мешала его рука,
которая по-хозяйски расположилась на Шурочкиной груди. Шурочка осторожно
выбралась из-под Васиной руки. Парень всхрапнул и повернулся на бок. Шурочка
в темноте нашарила свои одежки. Трусики, штаны, футболка, свитер, все здесь.
Оделась, обулась в кеды, путаясь в потемках в шнуровке.
- Ты куда? - ее возня его все-таки разбудила.
- Я в туалет, ты спи!
Шурочка вышла в сени. В окошко падал лунный свет, поэтому выход она
нашла быстро. Дверь открывалась в огород. Ряды грядок начинались почти у