"Наталья Баклина. Гадкий утенок, или Повесть о первой любви " - читать интересную книгу автора

интересно про мужика этого. Я, это, сам захотел почитать. Чё-то трудно идет,
вон, и до середины, это, дойти не могу. Вторую неделю, это, разбираю.
"Может, тоже перечитать, - подумала Шурочка. - А то забыла уже, про что
там. В шестом классе проглотила запоем. Попрошу у него потом".
- Хочешь, дембельский альбом покажу? - не дожидаясь ответа, Вася достал
из тумбочки увесистый фолиант в бархатной вишневой обложке и гордо водрузил
его на стол. - Вот! Я за него Лехе-художнику пятьдесят рублей отвалил!
"Больше, чем моя стипендия!" - Шурочка раскрыла обложку, показался лист
полупрозрачной кальки. На нем разноцветными шариковыми ручками была
нарисована композиция из танков, штыков, звезд и лавровых листьев, которые
красиво обрамляли надпись: "Дембель 1984". Шурочка перелистнула страницу.
Под ней красовался Вася в кителе и фуражке и скалил в улыбке крупные зубы.
На плечах у него были какие-то дивные погоны, от которых красиво свисали
шнурки, зацепленные за пуговицу где-то на середине груди.
- Ой, а что это за эполеты с аксельбантами? - спросила Шурочка.
- Чё? - не понял Вася.
- Ну, вот такие погоны и шнурки, - объяснила Шурочка. - Разве в армии
так носят?
- Не, это мы с мужиками, это, специально к дембелю-то делали.
Шурочка полистала дальше. "В казарме", "Строевая подготовка", "Солдат
спит, служба идет" - каждый раздел фотографий предварялся полупрозрачной
страничкой из кальки, разрисованной цветными штрихами, которые складывались
в затейливые виньетки и картинки. Эти картинки Шурочке нравились гораздо
больше, чем однотипные фотографии: Вася в майке, штанах и сапогах сидит на
кровати, Вася в майке, штанах и сапогах лежит на кровати. Вася в
гимнастерке, штанах и сапогах стоит по стойке "смирно". Вася в комбинезоне и
танкистском шлеме обнимает за плечи двоих таких же чумазых солдатиков.
- Во, во, вот он, Петька-то, - потыкал Вася пальцем в солдатика
справа, - тот, которому хозяйство отшибло!
- Это что, самое твое большое впечатление от армии? - спросила Шурочка.
Деточки, идите чай пить! - позвала Анна Михайловна. Шурочка вышла из
Васиной комнатки и мимоходом заглянула в дверь комнаты по соседству. Судя по
всему, это была спальня хозяйки. В комнате царствовала двуспальная кровать с
железными спинками. Она была накрыта большим розовым покрывалом с бледным
рисунком, сделанным из светлых нитей. Мама называла такие покрывала
"гобеленовые". В изголовье кровати красовалась пирамида из четырех подушек,
накрытая сверху накидкой из тюля. На покрывале ромбом застыла салфетка,
вышитая по краю красными нитками. Из-под покрывала почти до пола тянулась
кайма из белой материи, тоже расшитая по краю красными нитками. Шурочка еще
успела заметить коричневый полированный трехстворчатый шкаф и зеленые
занавески в красных розах.
На кухне Анна Михайловна усадила их за круглый стол, накрытый
клеенкой, - тоже в крупных розах. На этот раз - в желтых. Клеенка слегка
скользила под пальцами, как будто была в каком-то сальном налете. Посреди
стола в тарелке стопкой возвышались жаренные в масле лепешки. Рядом в блюдце
нежно желтели то ли густые сливки, то ли мягкое сливочное масло. Стояли
вазочки с желтым и темным, похожим на вишневое, вареньем.
- Кушай, деточка, - Анна Михайловна придвинула Шурочке чашку с чаем, -
лепешечки бери, я только что сжарила. Варенье попробуй... - Она не садилась
за стол, а стояла сбоку от Шурочки, нависая над столом круглым животом и