"Марианна Баконина. Девять граммов пластита " - читать интересную книгу автора

повыгоняли, она ничего не купила, там повесили табличку "Санитарный день", а
какой может быть санитарный день, если они открылись...
Кирилл ее уже не слышал.
- Ладно, я потом перезвоню.
Оборвать беседу с Машенькой на полуслове! Раньше Кириллу ничего
подобного и в голову не могло прийти. Но сейчас он не стал задумываться,
какое впечатление произведет на ветреную и избалованную девушку его хамская
выходка. Дело - особенно такое дело - важнее.
Кирилл поколдовал с умным телефоном и запустил запись. Аппарат запомнил
только одно слово, последнее слово неизвестного. "Жаль..." Голос хриплый,
словно у говорившего пересохло во рту. Ни акцента, ни каких-либо иных примет
речи не прослушивалось. Кирилл попытался припомнить разговор в деталях. Это
оказалось несложно. Человек по ту сторону провода был лаконичен: "Хлеб в
"Тутти-Фрутти" отравлен..." И все дела.
Плюс переполох в булочной. Надо звонить, выяснять подробности. Только
звонить - кому? Или лучше сразу туда поехать? Наверняка там крутится кто-то
из знакомых оперативников. За восемь лет работы в "Интерпосте" журналист
Айдаров оброс связями в правоохранительных органах, как днище корабля
обрастает ракушками за время кругосветного плавания.
Подумав еще немного, Кирилл решил ехать. Только дураки ловят вслепую,
на удочку, подводное ружье куда эффективнее.

ВОСПОМИНАНИЯ О ЛОНДОНЕ

Лизавета нежилась в постели и вспоминала ночной телефонный разговор.
Впереди три дня выходных. Она честно отстояла у телевизионного станка две
полные смены и имела право на отдых. А отдых обещал быть увлекательным.
Совершенно неожиданно позвонил ее лондонский друг, Сергей Анатольевич
Давыдов. Правда, вот уже три года он писал свою фамилию чуть иначе:
Davidoff. И не потому, что хотел примазаться к славе табачного короля.
Просто там, где он жил, так было удобнее.
Они познакомились полгода назад. В Лондоне. Познакомились очень хорошо,
хотя и при печальных обстоятельствах. И общались с той поры довольно
регулярно. Сергей назначал ей свидания в самых неожиданных местах. Например,
пригласил встретить Рождество в Будапеште.
Телефонный звонок был неожиданным потому, что Сергей не признавал
такого древнего способа связи. Он был компьютерным гением. Типичным
представителем нового поколения, которое выбрало вовсе не пепси, а файлы,
браузеры и электронную почту. Именно к компьютерной почте прибегал Сергей,
когда хотел оповестить Лизавету о своих планах и намерениях. Между прочим,
он-то и заставил ее обзавестись модемом. И теперь Лизавета, включив домашний
компьютер, могла получить на экране букет роз, рассыпающийся фейерверком,
или забавного мишку с коробкой конфет в лапах. К экранным подаркам
прилагались веселые записочки: "Вспомни меня неуклюжего и чулуг в
будапештской пивной".
Только очень несправедливый человек мог назвать худого, поджарого и
мускулистого Сергея "неуклюжим". Разве что некоторая погруженность в себя
придавала его движениям плавную отстраненность или, наоборот, отстраненную
плавность. А вот чулуг Лизавета запомнила надолго. Блюдо, судя по названию,
венгры унаследовали от турок (зря, что ли, полтораста лет маялись под игом),