"Марианна Баконина. Девять граммов пластита " - читать интересную книгу автора

за девушкой из хорошей семьи, жившей со своими почтенными родителями в
просторной квартире с видом на Таврический сад. Девушку звали Маша. Она
частенько покупала хлеб в "Тутти", а Кирилл иногда ее сопровождал.
Собственно, хандра журналиста Айдарова имела непосредственное отношение
к Машеньке. Эта девушка пока не смогла оценить бесчисленные достоинства
лучшего и старейшего сотрудника петербургского отделения "Интерпоста".
Последний раз она даже не захотела говорить с ним по телефону. До Айдарова
донеслось, как вежливая мама, плохо зажав ладонью трубку, поинтересовалась,
дома ли ее дочка для Кирилла. Он даже расслышал капризный голосок Машеньки.
Но к телефону она не подошла.
Кирилл страдал, а потому решил использовать звонок телефонного психа в
личных, корыстных целях.
Если бы он по-настоящему серьезно отнесся к сообщению неизвестного, то
принялся бы звонить в пресс-службы всяких ведомств, соединился бы с
газетными и телевизионными коллегами, поехал бы, в конце концов, по
указанному адресу. Но журналист Айдаров бестрепетной рукой набрал совсем
другой номер. Машенька, студентка Театральной академии, раньше одиннадцати
не вставала, и Кирилл рассчитывал застать ее дома. Расчет оказался верным,
правда, ответили не сразу.
- Але. - Голосок был чуть охрипший: не выспалась, бедняжка.
- Доброе утро. - Кирилл старался говорить бодро. - Не разбудил?
- Конечно, разбудил.
- Ну извини.
- Я подумаю... - Машенька капризно зевнула. - Если это все, тогда пока.
- А если нет? - Журналист Айдаров еще в юности усвоил, что все дамы
своевольны с теми, кто им потворствует, и покорны тем, кто с ними груб.
Усвоил он это чисто теоретически, а вот на практике часто сбивался и
путался.
- Тогда что еще?
- Нет, если ты действительно спишь, я могу и по-другому проверить эту
информашку.
- Какую? - тотчас оживилась Машенька.
Кирилл иногда проверял у нее достоверность театральных сплетен.
Подтвердить или опровергнуть что-либо Машенька не могла, поскольку не так
давно варилась в этом котелке, зато потом она блистала в кругу подруг
осведомленностью. Вероятно, именно поэтому Машенька время от времени все же
встречалась с Кириллом. Если бы он был не политическим журналистом, а
театральным или музыкальным критиком, его акции котировались бы куда выше.
- Ты в булочной сегодня была?
- Ты спятил! Я еще не встала! - возмутилась Машенька.
- Тогда выгляни в окно, "Тутти-Фрутти" работает?
- Я и так знаю, что работает, они в десять открываются...
- Ну выгляни, пожалуйста...
Он услышал шорох: Машенька все же встала и подошла к окну.
- Ой, знаешь, там какое-то столпотворение, люди, машины... Сейчас маму
спрошу...
У журналиста Айдарова екнуло под ложечкой. Он собирался только попугать
ветреную подружку, но случайно попал в десятку.
- Слушай, - затараторила Машенька, - мама говорит, она спускалась за
рогаликами к завтраку, магазин только-только открылся, но всех сразу