"Андрей Балабуха. Тема для диссертации" - читать интересную книгу автора

Я усадил его на диван, а сам торопливо стал натягивать техасы и рубашку -
все-таки неудобно принимать гостей в трусах.
- Так вы говорите, это музыка? - спросил я.
- А что же это еще может быть? - слегка раздраженно парировал он. -
Только музыка, испорченная варварскими руками радистов. Радиолюбителей,
виноват. И прекрасная была музыка...
Я поспешно сбавил громкость. Он прислушался.
- Прекрасная была музыка... - повторил он. - Полигармониум?
- Не знаю, - сказал я и вдруг начал вдохновенно врать: мне пришла в
голову ослепительная идея. Недаром я верю во вдохновение и прозрение. - Это
сочинение одного моего приятеля. Он не был музыкантом...
- Композитором, - поправил меня сосед.
- Композитором, - согласился я. - Он был дилетант. Любитель. Он подарил
мне запись...
- Но почему она в таком состоянии?
- Видите ли, я тут... В общем, это случайность... Запись повреждена.
- Так неужели не сохранилось партитуры?
- Она погибла, Сгорела при пожаре. А вы, кажется, сами музыкант?
- Да.
- Простите за навязчивость, а вы не взялись бы...
- Восстановить? - Он был на редкость догадлив. Я молча кивнул и
потупился, чтобы он не увидел, как загорелись у меня глаза.
- Что ж, - сказал он, - пожалуй... Можно было бы попытаться. Хотя,
работа, конечно, грандиозная... - Он помолчал, пожевал губами.
- Ладно, - сказал он вдруг решительно и в этот момент показался мне самим
совершенством, этаким подарком судьбы. - Давайте.

ДМИТРИЙ КОНСТАНТИНОВИЧ

Больше всего это было похоже на работу археолога, реконструирующего
какой-нибудь древний храм или дворец. От него и остались-то крохи фундамента
да слабый контур, просматривающийся лишь с самолета; но проходит несколько
лет, и вот ты находишь в книге фотографию, под которой написано: "Зиккурат
Урнамму. Реконструкция". И постройка настолько красива, настолько органично
вписывается в ландшафт, что невозможно не поверить - да, именно так это
выглядело когда-то, так и никак иначе. Палеоскульптор, по останкам человека
создающий его скульптурный портрет; палеонтолог, по нескольким костям
восстанавливающий облик динозавра, - они могли бы понять то, с чем пришлось
столкнуться мне.
Прежде всего надо было записать партитуру. После нескольких прослушиваний
я справился с этой задачей довольно легко. Но потом... Потом начались муки.
И впервые в жизни я мог сказать - это были муки творчества.
Какое это магическое слово - твор-чест-во. Созидание. Из ничего, из
памяти, из собственной души извлечь музыку - что может быть выше этого?! Но
я извлекал ее только из инструмента и листов партитуры. Я был исполнителем -
неплохим исполнителем - и не более того. А больше всего мне хотелось
услышать: композитор Дмитрий Штудин. Тщеславие? Не знаю. Может быть. Хотя
главное для меня в конечном счете было не это, а сам процесс творчества,
процесс мне недоступный. Как говорится, бодливой корове бог рогов не дает...
И теперь мне представился единственный шанс. Единственный - потому что в