"Дмитрий Михайлович Балашов. Отречение (Роман) (Государи московские; 6)" - читать интересную книгу автора

Небо заволокло плотною серою чередою, и теперь дождило. Вотол,
ферязь, зипун под ферязью - все уже было мокро. Князь подосадовал, что
невесть с какой охоты поехал верхом, отослав княжеский возок наперед себя
в Переяславль. От упорного мелкого дождя дорога начала раскисать. Копыта
коней чавкали, поминутно осклизаясь, и уже попона, сапоги, чепрак, даже
лука седла были заляпаны жидкою грязью. "Впору бы татарские кожаные
чембары надевать!" - думал князь, злясь на себя. Вода с околыша суконной
княжеской шапки затекала за шиворот. Дмитрий не накинул на голову враз
суконную видлогу вотола, а теперь она уже была полна воды.
Холопы, бояре, дружина, растянувшись на доброе поприще, ехали понуро,
все, как и князь, поникнув под дождем. И под этою упорною осеннею моросью
Дмитрий Константиныч начинал чуять то, что обычно - на, пирах, приемах, в
хлопотливой суете многих дел - редко еще приходило ему в голову: возраст
свой и бренность дел человеческих. Хотя какой возраст для мужа - сорок
лет! И в делах он - наведя порядок в городах и на мытных станах, подчинив
Великий Новгород, отобрав наконец-то Переяславль у москвичей, воротив
ростовскому и дмитровскому князьям их наследственные уделы, - и в делах он
вроде бы успешен...
Впрочем, с того памятного нятья новгородских ушкуйников не оставляло
его это клятое "вроде бы". Да, выход царев он нынче собрал впервые
полностью и без недоимок. Даже тверские князья разочлись с ним, и Василий
Кашинский, и его непокорные племянники... Вроде бы! И вспомнился давешний
разговор с Дмитрием Зерновым на Костроме. Боярин глядел почтительно,
говорил складно и с толком. Кострома собирала ордынский выход в срок, но в
ратной силе князю отказывала. Ссылались на плохой год, на малолюдство, на
боярскую скудоту... И все было не то, и все было ложью, а единая труднота
заключалась в нем, в этом гладколицем маститом боярине, державшем в своих
руках все нити местных вотчинных отношений, и в том еще, что был Дмитрий
Алексаныч Зерно великим боярином московским. И как ни пытался, обиняками и
прямо, перетянуть его суздальский князь на свою сторону (сулил даже и не
малое место в думе княжой!), но добиться своего не сумел. Крепко, видно,
повязаны были Зерновы с московской господой! А без силы ратной по нынешней
неверной поре...
"Ну как нахлынет какой-нибудь новый Арат-Ходжа на Русь! Самих ведь,
дурней, погромят и пограбят!" - распалял себя Дмитрий и не мог ничего
содеять даже с собой... Текло и текло за шиворот, чавкали копыта,
разъезжаясь на склизкой дороге, и тянулось по сторонам унылое в эту пору
Владимирское Ополье со скирдами убранного хлеба, с побуревшими стогами по
сторонам.
Вечерело. Темнела дорога, и в лужах, яснеющих на мокрой земле,
отражался меркнущий палево-желтый цвет сокрытой за облаками вечерней зари.
Какие-то бабы в лаптях, с узлами за спиною шарахнули посторонь, пропуская
княжой поезд, и долго глядели вослед. Боярин подъехал, вопросил, не
сделать ли останов в Юрьеве. Князь умученно кивнул, соглашаясь безо спору,
и будто почуявши близкий ночлег, кони разом взяли резвей. Юрьев был тоже
не своим, московским городом, присоединенным еще при князе Симеоне, и даже
теперь не в волости великого княжения состоял...


ГЛАВА 16