"Дмитрий Балашов. Святая Русь. (Кн.1, части 1 - 4) (Роман, Государи московские; 7)" - читать интересную книгу автора

ГЛАВА ПЯТАЯ

И как все когда-то хорошо начиналось! Он верно служил Казагану,
трижды спасая его от ножей убийц! Он верно служил затем Туклук-Тимуру,
охраняя Мавераннахр. Думал ли он тогда, что об него вытрут ноги, что его
вышвырнут, как старое платье, что хакан посадит на престол Мавераннахра
своего сына Ильяса-Ходжу!
Вот так и обрушилась его <честная служба>! Обрушилась враз, ибо,
когда Ильяс-Ходжа явился с войском, эмиры вновь разбежались, как мыши, и
они с Хусейном вынуждены были бежать в Сеистан.
У него оставалось всего шестьдесят всадников, когда отряд стала
догонять тысячная толпа добровольных радетелей Ильяса-Ходжи. И он принял
бой, самый отчаянный бой в своей жизни! Бой, когда дюжины его жалкого
отряда во главе с отчаянными эмирами Тага-Бугай Барласом и Сайф-эд-Дином
Никудерийским раз за разом врубались в гущу вражеской конницы. Бой, когда
победить было невозможно и все оставшиеся в живых его эмиры стали героями,
обращая вспять и расстраивая сотни врагов, когда он сам, пеший, с мечом в
руках спасал от гибели эмира Хусейна! Бой, в котором надобно было стать
Рустемом или Исфендиаром, дабы победить; бой, в котором он дрался, как
Рустем. И все же, потеряв и растеряв всех, должен был отступить едва с
семью соратниками...
Под ним дважды убивали коня, и Туркан-ага отдала ему своего, и все
равно шесть десятков не сумели одолеть тысячу, и когда он скакал по степи,
вновь уходя от погони, полсотни врагов все еще догоняли его крохотный
караван...
Не хватало коней, жена и сестра шли пешком. По дороге попался
колодец. У пастуха купили двух баранов, дабы накормить падающих от голода
соратников. В пути к ним присоединились трое подлых грабителей и ночью
украли коней, а после того их всех чуть не убили туркмены.
В местности Махмудия их настиг, полонил и перевязал эмир Али-бек
Джаны-Курбаны. Не расспрашивая ни о чем, пленников привезли к нему и
Тимура кинули в яму, где ползали по вонючим обрывкам шкур неисчислимые
стада вшей, буквально сжирая его тело, где черствые огрызки чьих-то трапез
да гнилая вода были его единственным кормом, где, верно, сотни пленников
ходили под себя год от году и посему лежать приходилось на грудах
полусухого человечьего кала, в лужах застарелой мочи. И так - пятьдесят
два дня подряд, без света, надежды, слова хоть о каком-то конце!
Вот оттуда, из смрадной, полной паразитов ямы, и началось его новое,
нынешнее восхождение! С того часа, когда он, уговорив стражника, получил
меч и, разрезав путы на ногах, выбрался из затвора, разогнал испуганную
охрану и ворвался во дворец туркмена, которому (Аллах не отвернулся от
Тимура!) как раз доставили письмо его родного брата, советовавшего
выпустить и одарить пленника. С тех пор он, Тимур, положил в сердце своем
никого не ввергать в оковы без суда и следствия.
Ульджай-ханум тоже была в плену, и он, Тимур, позже никогда не
спрашивал жену, что творили с нею туркмены. Он все же был счастливее
Темучжина, старший сын которого, Джучи, был зачат, когда Бортэ находилась
в плену у меркитов. Его первенец, Джехангир, зачат отцом. Он, Тимур, может
верить, что это именно его сын, и ничей другой.
...Было это давно. Ему было пятнадцать лет, и он пас стадо своего