"Дмитрий Михайлович Балашов. Бальтазар Косса " - читать интересную книгу автора

Остров Иския, владение графов Белланте, славится своими термальными
теплыми источниками. Древнеримское происхождение графов Белланте достаточно
гадательно. Во время войн Юстиниана и нашествия Лангобардов римская знать
была едва ли не вся истреблена. Но на побережье Адриатики, чуть севернее
Рима, есть местность под названием Белланте. То есть, возможно, что род
Коссы происходил оттуда, а затем перебрался на западный берег итальянского
полуострова. Возможно даже допустить провансальское происхождение Косса, по
многолетним связям семьи с Анжуйской династией. Уверенно тут утверждать
что-то трудно.
Заметим еще, что в изложении событий мы взялись следовать за
Парадисисом, но при внимательном изучении источников многие его построения
рушатся, как карточные домики, и скорее напоминают литературный прием
"сгущения и сближения", чем истину.
Однако Бальтазар Косса реально существовал-таки, пиратствовал, учился,
стал папой, был обвинен, среди прочего, в чрезвычайной любви к женщинам (или
женщин к нему, что, впрочем, почти одно и то же), и это одно уже не вымысел
и позволяет проследить канву его жизни, скажем так, без существенных ошибок.

Косса с юности, во всем и всегда, стремился быть первым. Ученье
давалось ему без особого труда. По-видимому, и "тривиум", тогдашнюю
начальную школу, - куда входили изучение грамматики, риторики и
диалектики, - он постиг еще дома, до тринадцати лет. Но он хотел быть первым
и во всем прочем: в мальчишеских драках, в различного рода состязаниях
(позже, в Болонье, он станет усиленно упражняться в фехтовании), в верховой
езде, в гребле. Рано созрев, он как-то почти незаметно для себя стал
мужчиной, мимоходом лишив невинности одиннадцатилетнюю деревенскую девочку
Джулию, которая сперва вырывалась и плакала, а потом начала пылко целовать и
обнимать своего тринадцатилетнего любовника, который не ощутив ничего, кроме
некоторого физического облегчения, принимал ее ласки с легкой отроческой
насмешкой и быстро бросил девушку, а бросив - и позабыл. Во дворе Косса
хватало и рабынь, и молодых служанок, готовых отдаться пылкому видному
мальчишке, младшему хозяйскому сыну, с уже означившейся мускулатурой сильных
рук и широких плеч, который мог запрыгнуть в седло, не касаясь стремени, и
совсем не боялся править лодкой с тяжелым просмоленным парусом в бурю, когда
сумасшедшие волны грозили вот-вот разбить утлую посудину о прибрежные скалы.
В нем уже тогда проглядывала та южная мужская красота, расцветшая ярким
цветом в бытность его в Болонье, в чине студента-теолога (или, скорее,
правоведа), которая отличала Бальтазара от многих других, и даже выделяла
его среди четверых братьев Косса.
Женщин он завораживал, они готовы были ради него на все. Это лицо,
бледно-смуглое, со слегка выгнутым, саблею, носом[4], эти жгуче-черные,
пробивающиеся по щекам будущие баки, точнее - тонкий очерк будущей
растительности лица, эта черная грива крупных кудрей, это властное,
мужеское, почти животное, хищное, но отнюдь не тупое выражение лица, а
разбойно-самоуверенное, и безжалостный какой-то взгляд нежданно светлых (а
возможно, и антрацитово-черных!) широко расставленных глаз, тоже не скажешь
"звериный", нет, человеческий, очень мужской, но лишенный того даже намека
жалостливости - дряблости ли? инфантильности? красоты? как угодно называй! -
свойственной серо-голубым российским очесам, являющим и характер
сходственный, склонный к мечтательности, рефлексии, самокопанию... Тут же