"Дэвид Балдаччи. Тотальный контроль" - читать интересную книгу автора

Она стучала руками о приборный щит, пока резкая боль не пронзила локти.
Потом опустила голову на руль, стараясь отдышаться. Ей казалось, что ее
стошнит, когда перловый суп подступал к горлу, но в конце концов он отступил
в глубины ее дрожащего живота. Через мгновение она уже ехала по тихой улице.
Она бросила быстрый взгляд на свой дом. Они прожили в нем почти три года.
Прекрасный дом, построенный почти сто лет назад, с большими комнатами,
широкими лепными украшениями, полом из досок разной ширины и многими
потайными углами, которые не так уж трудно найти, когда пасмурным воскресным
днем захочешь уединиться в уютном месте. Им обоим показалось, что это как
раз тот дом, где следует растить детей. Им хотелось именно этого. Именно
этого.
Она почувствовала, как снова неотвратимо поднимается волна рыданий. Но
продолжила путь и выехала на главную дорогу. Минут через десять она смотрела
на красно-желтые цвета соседнего "Макдональдса". Она остановилась на
подъездной дорожке и заказала большой кофе. Нажимая на кнопку подъема стекла
машины, увидела веснушчатое лицо нескладной девочки-подростка с
перехваченным сзади конским хвостом каштановых волос. Так же, как Эми, она,
скорее всего, вырастет в милую молодую женщину. Сидней надеялась, что у
девушки есть отец. И тут же вздрогнула, подумав, что у Эми теперь его нет.
Через час она уже ехала по дороге номер 29, узкой черной полосе,
которая рассекала величественные просторы сельской местности, врезаясь
сорокапятиградусным углом в Вирджинию и пересекая границу Северной Каролины.
Сидней ездила по этой дороге много раз, когда училась на факультете права
Вирджинского университета в Шарлоттсвилле. Это была чудесная поездка вдоль
давно хранивших тишину полей Гражданской войны и старых, но все еще
работающих, семейных ферм. Осенью и весной краски листвы могли поспорить с
любой картиной, какую она когда-либо видела. Названия вроде Брайтвуд, Локуст
Дэйл, Мэдисон, Монпелье - мелькали на дорожных знаках, и Сидней вспоминала,
как не раз вместе с Джейсоном ездили в Шарлоттсвилл на то или иное
мероприятие. Теперь ни дорога, ни сельские пейзажи не радовали ее.
Надвигалась ночь. Сидней посмотрела на часы приборной доски и с
удивлением заметила, что время близится к часу ночи. Она нажала на газ, и
машина понеслась по пустынной дороге. По мере того как дорога шла вверх,
становилось все холоднее. Нависли густые облака, и в кромешной темноте
светились лишь передние фары автомобиля. Она увеличила мощность отопления и
включила верхний свет.
Через час она взглянула на карту, лежавшую рядом на переднем сиденье.
Приближался ее поворот. Она напряглась, приближаясь к месту назначения. И
стала отмечать пройденные мили по счетчику.
У Рукерсвилля она поехала на запад. Миновала графство Грин в Вирджинии.
Это была настоящая деревня, далекая своей размеренной жизнью от того ритма,
в котором жила и работала Сидней. Центром графства был город Стандардсвилл,
эмоциональный климат которого соответствовал образовавшемуся в результате
удара кратеру и обожженной земле, появлявшейся на экранах телевизоров по
всему миру.
Наконец Сидней съехала с дороги и огляделась, пытаясь определить, где
находится. Ее окутывал мрак сельской местности. Она включила фонарик и
приблизила карту к лицу. Сориентировавшись, проехала еще милю, пока не
обогнула почти голые грациозные вязы, сучковатые клены, огромные дубы, за
которыми открылась ровная вспаханная земля.