"Джеймс Баллард. Фабрика грез Unlimited" - читать интересную книгу автора

Их сны, их мечты удерживали меня в воздухе.
Глядя сверху на их жилища, я знал, что лечу не как пилот самолета, а
как кондор, птица удачи. Я уже не спал в спальне особняка Сент-Клаудов.
Разум мой оставался человеческим, рассекаемый в полете воздух и копьевидные
сучья мертвых вязов преполняли меня совершенно не птичьим ликованием, но все
равно я понимал, что имею сейчас внешний облик птицы. Я величаво плыл над
городом. Я видел свои огромные крылья с бороздчатыми рядами белоснежных
перьев, чувствовал на груди мощные мышцы. Я раздирал небо длинными, хищными
когтями. Меня облекала броня из перьев, пахнущих грубо и кисло, не
по-звериному. Я обонял струи своей собственной вони, нагло мешавшиеся с
холодным ночным воздухом. Я был не эфирным созданием, но яростным, неистовым
кондором с клоакой, облепленной экскрементами и семенем. Я был готов
совокупиться с ветром.
Мои крики сотрясали рвущийся мне навстречу воздух. Я сделал круг над
тюдоровским особняком. Проплывая за окном своей спальни, увидел пустую
кровать: простыни отброшены и скомканы, словно некое взбесившееся существо
пыталось выпростать из-под них свои громоздкие крылья. Я пересек лужайку,
преследуя собственную бесшумно скользящую по клумбам тень, тронул когтями
воду, взбив над утонувшей "Сессной" два пенистых буруна.
А спящие горожане, чего они ждут? Я облетал молчащие дома, кричал в
окна. На черепичной крыше парикмахерской копошился неопределенный белый
комок, длинное крыло неуверенно пробовало воздух: птица-лира старалась
высвободиться из разума старой девы, мирно спавшей в своей спальне. Я сделал
над ней круг, убеждая пугливое существо довериться воздуху. За лондонским
шоссе, над мясной лавкой, два сокола карабкались по крутой кровле. Самец
осторожно пробовал крылья - свободный дух добродушного мясника, сладко
похрапывавшего на мягкой двуспальной кровати, прямо над подсобкой, плотно
увешанной половинками говяжьих туш и свиными окороками. Его жена уже
освободилась. Она гордо прохаживалась по коньку крыши, пробуя чутким клювом
запахи ночного воздуха.
Воодушевленные моим примером, они последовали за мной. Я пролетел
залитую лунным светом улицу из конца в конец, а затем вернулся, негромко
перекрикиваясь с этими первыми, кого я смог вырвать из сна. Птица-лира
неуверенно расправила крылья, шагнула в ночь и начала падать. Она едва не
напоролась на острый прут телевизионной антенны, но затем уцепилась за
воздух и взмыла вверх, ко мне. Но я еще не был готов сочетаться с ней в
полете.
По всему Шеппертону на крышах появлялись птицы - пробужденные моими
криками духи спящих людей. Жены и мужья, гордые своим новым сверкающим
оперением, родители в сопровождении крикливых, возбужденных птенцов, почти
уже готовые совместно оседлать ветер. Паря высоко над ними, я слышал их
ликующие крики, чувствовал взмахи настигающих меня крыльев. В ночи
взвихрилась тесная спираль крылатых существ, вздымающаяся карусель
пробужденных спящих. Многоквартирный дом выбрасывал в небо пары лебедей; от
аккуратных домиков, соседствовавших с киностудией, летели птицы-секретари;
от роскошных особняков с видом на реку - беркуты; с расставленных у шоссе
палаток армейской части вспорхнула стайка воробьев и свиристелей.
Сопровождаемый этой птичьей свитой, я полетел через парк к реке. В
ночном воздухе бились тысячи белых крыльев. Все вместе мы закружили над
особняком. Мириам Сент-Клауд спала в своей спальне, знать не зная о