"Георгий Балл. Вверх за тишиной (сборник рассказов)" - читать интересную книгу автора

- Будем включать кардиограф, - сказала сестра. - Шерсть не густая.
Привяжу как-нибудь. Показывайте, бабуля, другие ноги.
- Да, девоньки, и силос, и кирпич, все приходилось. Как бы я вас
копытом не повредила.
- Не думайте про это, бабуля, на "скорой" мы и не таких видели.
Старуха опрокинулась на спину, вытянула худые, с мослами, ноги. И
широкие ее губы прошамкали: "Похоже, у цыгана меня купили. А когда молодая,
дак хода хорошая у меня была. А теперь чего? Лежу, гляжу в угол - смертный
глаз там горит. Мне бы, ангелы, только дотащиться до дня святого Флора и
Лавра".
Врач взяла ленты кардиограммы.
- Конечно, сердце переутомлено. У вас для сравнения других кардиограмм
нет?
За старуху ответил зять: "Нет. Первый раз "скорую" вызывали".
- Вера, сделай ей укол папаверина с ношпой.
- Ну чего, на живодерню меня? - прошамкала старуха.
- Да нет, бабуля, еще зять вас весной на луг выведет. Увидите небо,
солнце. Будете травку щипать.
Старуха радостно фыркнула, и ее толстые губы шепнули: "Ангелы, спаси
вас Господь".
Когда за "скорой" закрылась дверь, старуха еще неподвижно лежала. Зять
ушел в другую комнату.
Старуха сама поднялась. Ни копыт, ничего лошадиного в ней уже не было.
Опустилась на колени у иконы Николая Угодника.
Стала молиться. В фиолетовом свете тихо, едва видно, горела лампада.

Судьба

Коля Кирюхин по всяким там узорам, морщинкам на своем довольно молодом
лице угадал себя деревом в будущей жизни. Конечно, природу уничтожают,
вымарывают пестицидами и всякой дрянью, и невольно приходит на ум: выскочишь
лет через триста, пятьсот зеленым, полным сил ростком, а кругом - пустыня.
Особенно обидно Коле, что в этой теперешней жизни его тоже пустынно оценили.
Притесняли прирожденной незеленостью, неуспешностью.
В подмосковном лесу Коля потрогал шершавый ствол сосны. Ствол светился
в заходящих лучах солнца. И он как бы прошел через сердце Коли. Ведь есть же
такие, что и в этой жизни им везет.
Вот его единственный друг по школе, Витька Хургин, не на равных дружил,
тот сразу в стебель пошел, а Коля как-то все туда-сюда, не успевал, и даже
потом, перевалив кое-как институт, не укрепился должным образом, будто был
он непрочно заклепанный, и заклепки отскакивали в самую неподходящую минуту,
так что и подбирать их было постыдно.
Денег у него, конечно, было в самый обрез, что мешало сблизиться с
Соней Миллиграмм. И когда она все-таки начала к нему приближаться, родители
ее рванули в Израиль.
Между прочим, она его звала, пару писем написала, но какой из него
еврей, ведь что ни говори, а здесь, на родной почве, где и говна и песочка
полно, здесь ему легче расти. И вообще о чем говорить, она довольно быстро
прислонилась к местному фельдшеру. Была правда тут у него еще нормальная
Зойка Порышева, да какой-то голос у нее тонкий, тело тяжелое, и ногу