"Георгий Балл. Вверх за тишиной (сборник рассказов)" - читать интересную книгу автора - Будем включать кардиограф, - сказала сестра. - Шерсть не густая.
Привяжу как-нибудь. Показывайте, бабуля, другие ноги. - Да, девоньки, и силос, и кирпич, все приходилось. Как бы я вас копытом не повредила. - Не думайте про это, бабуля, на "скорой" мы и не таких видели. Старуха опрокинулась на спину, вытянула худые, с мослами, ноги. И широкие ее губы прошамкали: "Похоже, у цыгана меня купили. А когда молодая, дак хода хорошая у меня была. А теперь чего? Лежу, гляжу в угол - смертный глаз там горит. Мне бы, ангелы, только дотащиться до дня святого Флора и Лавра". Врач взяла ленты кардиограммы. - Конечно, сердце переутомлено. У вас для сравнения других кардиограмм нет? За старуху ответил зять: "Нет. Первый раз "скорую" вызывали". - Вера, сделай ей укол папаверина с ношпой. - Ну чего, на живодерню меня? - прошамкала старуха. - Да нет, бабуля, еще зять вас весной на луг выведет. Увидите небо, солнце. Будете травку щипать. Старуха радостно фыркнула, и ее толстые губы шепнули: "Ангелы, спаси вас Господь". Когда за "скорой" закрылась дверь, старуха еще неподвижно лежала. Зять ушел в другую комнату. Старуха сама поднялась. Ни копыт, ничего лошадиного в ней уже не было. Опустилась на колени у иконы Николая Угодника. Стала молиться. В фиолетовом свете тихо, едва видно, горела лампада. Судьба Коля Кирюхин по всяким там узорам, морщинкам на своем довольно молодом лице угадал себя деревом в будущей жизни. Конечно, природу уничтожают, вымарывают пестицидами и всякой дрянью, и невольно приходит на ум: выскочишь лет через триста, пятьсот зеленым, полным сил ростком, а кругом - пустыня. Особенно обидно Коле, что в этой теперешней жизни его тоже пустынно оценили. Притесняли прирожденной незеленостью, неуспешностью. В подмосковном лесу Коля потрогал шершавый ствол сосны. Ствол светился в заходящих лучах солнца. И он как бы прошел через сердце Коли. Ведь есть же такие, что и в этой жизни им везет. Вот его единственный друг по школе, Витька Хургин, не на равных дружил, тот сразу в стебель пошел, а Коля как-то все туда-сюда, не успевал, и даже потом, перевалив кое-как институт, не укрепился должным образом, будто был он непрочно заклепанный, и заклепки отскакивали в самую неподходящую минуту, так что и подбирать их было постыдно. Денег у него, конечно, было в самый обрез, что мешало сблизиться с Соней Миллиграмм. И когда она все-таки начала к нему приближаться, родители ее рванули в Израиль. Между прочим, она его звала, пару писем написала, но какой из него еврей, ведь что ни говори, а здесь, на родной почве, где и говна и песочка полно, здесь ему легче расти. И вообще о чем говорить, она довольно быстро прислонилась к местному фельдшеру. Была правда тут у него еще нормальная Зойка Порышева, да какой-то голос у нее тонкий, тело тяжелое, и ногу |
|
|