"Георгий Балл. Вверх за тишиной (сборник рассказов)" - читать интересную книгу автора

"первый класс", - а где Сеня? Где... В аптеку я еще не ходил. Как ты
считаешь? Мне таки нужно туда сходить, а? А вот теперь ты видишь, где я,
видишь, ох, - он вздохнул, - я как мальчик на краю города. - Соломон
улыбнулся, Соломон даже тихо засмеялся, обожженный вдруг памятью детства.
Как тебе знать, ты ведь не была в моем детстве, и в Уфе, и в Уфе... Слышишь,
Сонечка, - во стучит, - никакой не жук, это уже старый мой музыкант
настраивает скрипочку, и когда оборвется струна... - Он замолчал, долго
молчал. Он мог здесь долго молчать. - Да, Сонечка, когда оборвется струна,
ты это узнаешь первая. Мне почему-то думается - раньше меня... И я еще
подумал немножечко смешное: может, теперь ты и была и в Уфе, и в моем
детстве... Тирлям-тирлям-тирля... скорей бы, скорей бы она оборвалась. Не
упрекай меня, Сонечка, что я еще живой. Ведь здесь ты одна. Совсем одна.
Если б я сюда не приходил - представляешь... Вы теперь для меня все живые,
за эти годы все живые, все. Я живой среди живых. Я живой среди живых...
Боже, так ведь можно и рехнуться. Ниночка, прости меня. Одна кровь связала
нас узлом - тебя, Сонечку, меня, всех тут, и Никифора, собак всех трех, и
мошек, и му... - Соломон затруднился, - и мушек... и небо. Я вижу свое небо,
но пусть так будет, пусть...
- Ну что, царь Соломон, лежишь?
Соломон не ответил.
- А дома тебе небось пенсию принесли?
- Зачем ты меня раздражаешь, Никифор? Тебе приносят третьего, а мне
седьмого, а сейчас какое?
- Я, как сторож, не могу тебя здесь допустить лежать. У меня здесь
шесть памятников на охране, и остальные, и вообще. Как это на кладбище не
мертвый, а лежит. Это какой год ты лежишь? Погоди, сейчас соображу... Это
мою деревянну сторожку тогда спихнули и каменну поставили, погоди, погоди...
ведь шестой год, да, нехорошо, царь Соломон.
- Я не каждый день. Болею, Никифор.
- А кто нынче не болеет - только правительство и покойники, - желтые
зубы в улыбке открылись у Никифора.
А кладбище располагалось в хорошем месте - сухой бугор, каменные
надгробья, деревянные и железные кресты обильно заросли чистотелом и всякой
другой мелкой травкой. А дальше река. Городские власти, выделив деньги из
своего скудного бюджета, отстроили железные ворота, рядом новую каменную
сторожку, красную кирпичную стенку с фигурной кладкой поверху, у оврага
стена обрывалась, там был навален песок, застывший цемент, куски железной
проволоки, кожухи от моторов, скелеты старых холодильников, железные
кровати, ржавые бачки стиральных машин, великое множество пустых банок
из-под масляной краски, разбитые бутылки, куски почерневшей ваты, куски
унитазов и автомобильные покрышки.
- Похорони меня, Никифор, рядом с Соней.
- Это уж, Соломон Моисеевич, не сомневайтесь. За вашу душу и Софью
Натановну непременно выпью.
Жирный темный пласт лег ему на глаза.
- Как мы с тобой жили? Как все, Сонечка, - и зашептал сухими губами.
Особой роскошью у нас не пахло, ну и ничего, жили. Не как Рокфеллеры, чего
нам было делить? И не обижались друг на друга, нет. Вот и не заметил, как ты
померла - раз мы тут с тобой, рядом тут... совсем. - И заснул, привычно
привалившись к холмику.