"Георгий Балл. Река" - читать интересную книгу автора

травиночку. Все как есть оставляйте.
- Боже мой, Боже мой, - стенала Лиля Соломоновна Ясенева, - для чего я
столько жила, чтоб увидеть разруху и запустение. - Она это все повторяла,
втайне радуясь. Она могла повторять множество раз, и никто ее никуда не
привлечет. Она никому раньше не рассказывала, таила даже не в сердце, а
где-то в подбрюшной глубине. А теперь такая наступила свобода - кричи всю
генетическую правду. Все, что должно произойти, ужасно. Но и прекрасно. Хотя
об этом лучше ей помолчать. Но временами ее охватывало еврейское счастье. И
ей хотелось танцевать на площади имени Рожнова, на центральной площади, где
в давние времена стояла трибуна, а мимо проходили манифестанты со знаменами
и транспортабельными мордами.
Догорал "Универсам".
- Женя! Женечка-а-а-а... - крик постепенно стал жухнуть, будто
наступила осень.
Криволапов все еще смотрел, как Зинаида Фантина дергала траву между
грядок. Заслеженная пристальным взглядом, Зинаида оглянулась. Она поняла:
наступила та решающая минута, когда надо или встать, или совсем исчезнуть в
сладкой чащобе нечаянной любви.
На улицу Кирилла Седова прямо из окон выбрасывали вещи.
Нина Борисовна быстро сняла свой розовый халат. Вынула из шкафа платье
с большими красными розами. Дверцы шкафа сами широко открылись. Подумала: не
будет ли вызывающе в такие минуты. Но сама же себя одернула: о чем я?
Красные розы - знак опасности и любви.
Дом начал раскачиваться. Нина Борисовна для впущения в свои легкие
свежего воздуха с поспешностью выбежала на порог. На противоположной стороне
улицы она снова увидела высунувшегося наполовину из окна Эраста
Христофорова. И, ах-ти... беда... деготь сна обильно потек на ее веки, но
этот деготь положительно имел запах грейпфрута. И она вплыла в сон,
совершенно определенно чувствуя близость Христофорова.
О, Эраст... О, Эраст... О, Эраст... О, Эраст...
- Бяша... Бяша... - звала коз из оврага Викентьевна. Она слышала
наверху в городке грохот и треск домов. - Ой, беда... Бяша... Бяша...
- Где же Василь Васильевич? - старался остановить бегущих по улице
людей Шерстопятов.
Никто ему не отвечал.
В маленьком городском саду у летнего театра "чи-уит-уит" пели
горихвостки. Синицы и воробьи, будто осенью, летали едиными стаями. Метались
по небу вороны. Их тревожный крик "кар-кар" еще больше пугал людей.
- Где Василь Васильевич?
- Да где ему быть. Беги к Песчаному обрыву.
- Зика! Зика! - позвал Шерстопятов. - Давай пробираться к Македонке. И
зашептал для себя. - Сие явление надо самим увидеть. - А еще подумал: может,
для будущих поколений, если, конечно... - Мысль оборвал.
Ударил сплошным потоком дождь.
Григорий Якубович решил сидеть до конца. О случившемся уже порядочное
время назад передал по Интернету Джиму.
Кудиновская "Нива" лежала посреди улицы вверх колесами. От каждого
внутреннего удара земли она вздрагивала и медленно двигалась по улице.
Мутные воды Македонки охватывали все большую часть городка.
Веркин муж все крепче прижимался к Люде.