"Мэри Бэлоу. Рождественское обещание " - читать интересную книгу автора

общества. Вздрогнув, она вспомнила, какие унижения ей пришлось вынести
однажды летом, два года назад, когда она побывала в гостях у своей школьной
подруги Памелы, дочери лорда Хатчинса. Ей было семнадцать, она только
окончила школу и жадно радовалась жизни, ожидая от нее развлечений и любви.
Она совершенно не понимала того, что отличается от всех гостей в доме лорда
Хатчинса. До этого Элинор никогда не слышала слова "мещанка". О, как же
хорошо она узнала его смысл в это лето, когда оно стало ее прозвищем в
устах господ, и поняла, сколько в нем насмешки и пренебрежения! Это слово
сказало ей, что она из низшего класса, класса выскочек, почти черни. Леди
смотрели на нее надменно и свысока, джентльмены - с пренебрежением и не без
задней мысли, что у мещаночки можно легче добиться расположения, чем у
леди. По телу Элинор снова пробежала дрожь отвращения, когда она вспомнила,
как реагировала на это, как давала отпор и защищала себя, скорее
побуждаемая инстинктом самозащиты, чем сознательно.
Отец хочет, чтобы она стала женой графа. Беда в том, что у нее не
хватит смелости воспротивиться отцу. Именно теперь. Если бы ответ Уилфреда
был иным, она, возможно, настояла бы на своем. Бесспорно, она сделала бы
это. Но без Уилфреда в этом не было никакого смысла. Разумеется, она ничего
не сделала бы наперекор. Как могла она перечить умирающему отцу, который
был для нее всем в ее жизни?
Элинор прикусила губу, но непрошеные слезы все равно навернулись на
глаза. Отец торопится устроить ее судьбу, пока еще жив. Это всегда было его
главной и самой важной целью, он сам сказал ей об этом несколько недель
назад. Именно этот разговор побудил Элинор написать Уилфреду. Отец хотел
выдать ее замуж за человека знатного рода, предпочтительно из тех, кто
владеет землей. Он спокойно умрет, сказал он ей, если его дочь станет
знатной леди, для этого он учил и воспитывал ее.
Видимо, он не понимал, думала Элинор, что знатным нужно родиться. Она
может стать женой не одного, а поочередно целого десятка графов и все-таки
оставаться для окружающих мещанкой до конца своих дней. Ее всегда будут
презирать, а она этого не вынесет. Она хочет быть любимой, это все, что ей
нужно. Просто чтобы ее любили. Разве это так много?
Видимо, да. Она разгладила письмо, лежавшее на коленях.
Уилфред!
Но внезапный и лишь ей знакомый звук, который уловило ее чуткое ухо,
мгновенно прервал ее горестные раздумья и чувство жалости к себе. Вскочив,
она выбежала из комнаты и бросилась вниз по лестнице, навстречу тому, кто
только что вошел в дом.
Это был отец - сгорбленный, изможденный и почти обессилевший.
- Папа! - воскликнула она и, остановив спешившего к нему слугу,
осторожно обняла отца за шею и нежно поцеловала. Она знала, что крепкие
объятия могут причинить ему физическую боль. - Ты не должен был выходить из
дома! Ты же знаешь это! Наверное, ты очень устал. Пойдем в гостиную, я
принесу тебе твой стульчик для ног и теплый плед. Нам подадут чай, и ты
примешь лекарство.
Говоря это, она расстегнула его пальто, осторожно сняла его с плеч
отца, стараясь не причинить ему боли, и широко и беззаботно улыбнулась.
- Успею еще насидеться и належаться, Элли, - промолвил он. - Утро я
провел небесполезно. Продолжу завтра, и все будет решено.
- Словно другие не могут за тебя это сделать, - нежно упрекнула отца