"Мэри Бэлоу. Подари мне все рассветы " - читать интересную книгу автора

узнал, что я женщина. Я не стала бы жаловаться.
Он рассмеялся и стал еще красивее при дневном свете, чем показалось ей
вчера при свете луны.
Когда они спустились, она снова предложила ему поцеловать ее. По правде
говоря, спускаться оказалось гораздо труднее, чем карабкаться вверх, и она
была рада прислониться спиной к прочной стене и положить руки на его нежные
плечи. Он, судя по всему, был сильным, несмотря на худобу.
Его руки немедленно оказались на ее талии, губы - на ее губах, а ее
руки обвились вокруг его шеи. Она попробовала выпятить свои губки и сразу же
почувствовала, как напряглись его губы. Ее целует мужчина, сказала она себе,
высокий и красивый молодой мужчина. В которого она влюблена. Как чудесно
быть влюбленной!
- Придется возвращаться, - сказала она. - В мою комнату могут послать
кого-нибудь, чтобы узнать, почему я так долго сплю.
- Да, - согласился он, не пытаясь ее задерживать. - Я провожу тебя до
конюшен.
Три последних вечера они гуляли по полям, перелескам и берегу озера,
расположенного в миле от дома, но в направлении, противоположном развалинам
замка. Погода им благоприятствовала. Солнце светило с безоблачного синего
неба, а если появлялись облачка, то они были легкими, пушистыми и лишь
создавали на несколько мгновений приятную тень, закрывая собой солнце. Они
ходили, держась за руки, и делились друг с другом своими мыслями и мечтами
так доверительно, как никогда еще и ни с кем.
Он рассказал ей, что отец собирается купить ему офицерский патент,
когда ему исполнится восемнадцать лет, хотя сам он мечтает совсем о другом
будущем. Пока он жил с матерью, он привык к мысли, что будет и в дальнейшем
жить в деревне. Ему нравился такой образ жизни. Но он понимал, что должен
чем-то заняться. Нельзя же бесконечно жить в Хэддингтон-Холле, тем более что
он не является наследником своего отца.
- Становиться офицером у меня нет желания, - сказал он. - Не думаю, что
мне могло бы понравиться убивать кого-нибудь.
Она рассказала ему, что ее мать была англичанкой, а ее дедушка и
бабушка, виконт и виконтесса Кингсли, до сих пор живут в Йоркшире. Но папа
позволил ей навестить их всего два раза за все время, которое они прожили в
Англии. Папа хочет, чтобы она была француженкой и жила во Франции. Тогда как
она хочет быть англичанкой и жить в Англии, со вздохом сказала она Роберту.
Ей не хотелось иметь две родных страны. Жизнь такая сложная.
Ей хотелось поскорее стать взрослой, чтобы посещать балы и театры,
встречаться и общаться с другими молодыми людьми. Правда, за последние
несколько дней ее мысли уже не казались ей такими важными. Ей было так
хорошо, что она ни о чем не хотела больше думать.
На четвертый день они лежали обнявшись на берегу озера, целовались,
улыбались друг другу, смотрели друг другу в глаза. Он легонько прикасался к
ее маленьким грудям, а она чувствовала, что краснеет от смущения, однако
глаза не отводила и не протестовала. Ей было приятно его прикосновение, и
рука его, казалось, находилась там, где ей и должно было находиться. Потом
он положил руку на ее талию. Сквозь ткань платья она чувствовала ее тепло. -
Роберт, - прошептала она, - я люблю тебя. Ей нравилось, что у него сначала
улыбаются глаза, потом губы.
- А ты меня любишь? - спросила она. - Скажи, что любишь.