"Мэри Бэлоу. Настоящая любовь " - читать интересную книгу автора

коротким кивком на поклон священника и бурные изъявления благодарности за
то, что почтил его визитом.

Глава 3

Он намеревался сделать еще один или два визита в деревне. Один из них
был особенно важен. Когда Герейнт приехал на похороны матери, Алед Рослин
уже несколько месяцев работал в кузнице отца, унаследовав его дело. И до сих
пор был местным кузнецом. Его кузница стояла рядом с часовней. Герейнт
собирался зайти туда.
Но сейчас неожиданно почувствовал, что ему не хочется это делать. Одно
из самых приятных воспоминаний детства - дружба с Аледом. Но с тех пор много
воды утекло. Росли они порознь. Герейнт был доволен теперешней своей жизнью,
у него было много друзей. Но ему не хотелось столкнуться с тем, что его
первый в жизни друг больше таковым не является.
Пожалуй, лучше зайти к Аледу как-нибудь в другой раз. Он прошел мимо
строения, где работал кузнец, чувствуя на себе взгляды людей из окон домов
вдоль всей улицы, кивнул какой-то женщине, присевшей в книксене при его
приближении, но не узнал ее. Он шел, нигде не останавливаясь, пока не
оказался на краю деревни. Он миновал парк и собственный дом. Ноги сами
вывели его на тропу, которая шла сначала вдоль реки, а потом постепенно в
гору. Он, почти не думая, следовал тем путем, который проделывал, должно
быть, тысячи раз в детстве.
Он знал, где искать ферму Мэдока Эванса, позже Юрвина Эванса, а теперь
ферму Марджед. Он проходил мимо нее множество раз, хотя никогда не ступал за
ворота. Однажды весенним днем мальчик Герейнт стоял на перекладине забора и
любовался новорожденным теленком, бродившим по двору на шатких ножках, и
именно тогда ему пришлось испробовать на себе ботинок Мэдока Эванса. Хозяин
фермы неслышно подошел сзади и больно пнул его. Оборванцам с гор нечего
околачиваться возле ферм добропорядочных людей.
Пройдя, наверное, с милю, Герейнт остановился. Неужели он пойдет к ней?
Направляясь в деревню, он надеялся, что не найдет ее в доме священника, не
встретит на улице. Он надеялся, что она вышла замуж и уехала куда-нибудь
далеко. Он надеялся никогда больше не видеть ее. И все же, услышав, что она
в Тайгуине, он тут же направился туда.
Герейнт оглянулся. Склон, по которому пришлось подниматься, вроде бы не
был крутым. И все же Герейнт оказался довольно высоко. Перед ним раскинулась
знакомая до боли картина: прямое русло реки, делавшее поворот лишь у парка
Тегфана, огибая его; деревья и гладкие лужайки парка, большой каменный дом;
деревушка, раскинувшаяся вдоль реки; фермы, разбросанные по долине и холмам,
поля, еще не тронутые всходами, но все же отличавшиеся друг от друга;
пастбища, где паслись немногочисленные стада овец и коров.
Он вновь ощутил неожиданный и необъяснимый приступ тоски - тот же
самый, что испытал на лондонской мостовой, когда услышал обрывок разговора
на валлийском:
- А я скучаю по холмам...
Холмы были частью его детства, частью его самого. Теперь он вспомнил,
что скучал по холмам много томительных лет, пока не забыл их окончательно,
подавив все воспоминания, и лишь случайная встреча с двумя
валлийцами-погонщиками воскресила прежнюю тоску. И холмы вновь манили его.