"Оноре Де Бальзак. Поручение" - читать интересную книгу автора

возлюбленного к себе в дом и теперь, вся поглощенная мыслью о нем, с часу
на час ждет несказанных радостей! Наконец какое-то жестокое милосердие
заключалось в тяжелой обязанности быть вестником смерти. И я ускорил шаг,
увязая в грязи местных дорог. Вскоре я достиг просторной каштановой аллеи:
в ее глубине, подобно ясным, фантастическим контурам неких коричневых туч,
вырисовывались на фоне неба массивные очертания замка Монперсан. Подойдя к
воротам замка, я увидел, что они открыты. Это неожиданное обстоятельство
разрушало все мои планы и предположения. Тем не менее я храбро вошел во
двор. Тотчас по бокам моим очутились две собаки и залились звонким лаем,
как истые деревенские псы. На шум выбежала служанка. Услышав, что я хотел
бы увидеть графиню, она показала мне рукой на массивы английского парка,
змеившегося вокруг замка, и ответила:
- Госпожа вон там.
- Спасибо! - сказал я иронически. Это "вон там" могло стоить мне
двухчасового блуждания по парку.
Тем временем появилась миловидная, кудрявая девочка, с розовым
поясом, в белом платьице и пелеринке со складками. Она слышала вопрос и
ответ, либо догадалась о них. Увидев меня, девочка скрылась, крикнув
тоненьким голоском:
- Мама, какой-то господин хочет тебя видеть!
А я последовал за нею, наблюдая, как мелькает и подпрыгивает на
поворотах аллей ее белая пелеринка, которая, подобно блуждающему огоньку,
указывала мне дорогу.
Буду откровенным до конца. У последнего куста аллеи я поднял
воротник, почистил свою дешевую шляпу и панталоны обшлагами сюртука,
сюртук - рукавами, а рукава - друг об друга. Затем я тщательно застегнул
сюртук, чтобы показать оборотную сторону отворотов, - она всегда кажется
немного новее, чем лицевая сторона; наконец я артистически вычистил сапоги
травой и спустил на них панталоны. Приукрасив таким гасконским способом
свою наружность, я надеялся, что уже не буду принят за рассыльного
субпрефектуры; но теперь, переносясь мыслью к этому часу моей юности, я
порой сам смеюсь над собой.
Внезапно, когда я обдумывал, как мне следует держать себя, на зеленом
повороте тропинки, среди бесчисленных цветов, освещенных жарким солнечным
лучом, я увидел Жюльетту и ее мужа. Миловидная девочка держала мать за
руку. Видно было, что графиня ускорила шаг, услышав заинтересовавшие ее
слова ребенка. При виде незнакомца, отвесившего ей довольно неловкий
поклон, она, удивленная, остановилась, приняла холодно-вежливый вид и
сделала очаровательную гримаску, выдавшую мне все ее обманутые надежды. Я
тщетно искал одну из тех эффектных фраз, на составление которых потратил
столько труда. За это мгновение обоюдного колебания на сцене появился муж.
Миллионы мыслей промелькнули в моем мозгу. Чтобы что-нибудь сказать, я
осведомился, действительно ли я вижу перед собою графа и графиню де
Монперсан. Эти глупые слова дали мне время рассмотреть и понять, с
проницательностью, редкой в столь юные годы, стоящих передо мною супругов,
одинокую жизнь которых мне предстояло так резко взволновать. Муж,
по-видимому, принадлежал к типу тех дворян, которые являются в наше время
лучшим украшением наших провинций. На нем были широко скроенные башмаки с
толстыми подошвами: я ставлю их на первое место, потому что они поразили
меня еще более, чем его выцветший черный сюртук, поношенные панталоны,