"Оноре Де Бальзак. Пьеретта" - читать интересную книгу автора

ходатайства, председатель написал следующее постановление:
"Ввиду того, что из заключения, единодушно вынесенного врачами города
совместно с доктором Парижского медицинского факультета врачом Бьяншоном,
явствует, что несовершеннолетняя Лоррен, обратного водворения коей по
месту жительства требует опекун ее Рогрон, находится в чрезвычайно тяжелом
болезненном состоянии, вызванном дурным обращением и насилиями, учиненными
над ней сестрой опекуна и в его доме, мы, председатель суда первой
инстанции города Провена, удовлетворяя настоящее ходатайство,
предписываем, чтобы до решения семейного совета, каковой созывается по
требованию второго опекуна, несовершеннолетняя девица Лоррен не
возвращалась обратно в жилище своего опекуна, а была переведена в дом
второго опекуна.
Дополнительно к сему, ввиду тяжелого состояния, в коем находится
несовершеннолетняя, и следов насилия, обнаруженных, по заключению врачей,
на ее теле, мы поручаем главному врачу и главному хирургу провенской
больницы обследовать ее; в случае же установления следов насилия передаем
дело прокурорскому надзору, чем отнюдь не исключается возможность
гражданского иска, учиненного вторым опекуном Офре".
Это суровое постановление прочитано было председателем суда Тифеном
громко и отчетливо.
- Почему уж сразу не каторга? - сказал Винэ. - И весь этот шум из-за
какой-то девчонки, которая завела интрижку с подмастерьем столяра! Если
это принимает такой оборот, - нагло воскликнул он, - мы заявим отвод и
будем ходатайствовать о передаче дела в другой судебный округ.
Выйдя из суда, Винэ направился к главарям своей партии, чтобы
объяснить им, в какое положение попал Рогрон: по словам стряпчего
выходило, что Рогрон никогда и пальцем не тронул своей кузины, а судью он
интересует не столько в качестве опекуна Пьеретты, сколько в качестве
провенского выборщика.
Послушать его, так Тифены подняли шум из-за пустяков. Гора родила
мышь. Сильвия, девица высокодобродетельная и благочестивая, открыла, что
воспитанница ее брата завязала интрижку с подмастерьем столяра, бретонцем
по фамилии Бриго. Этот плут прекрасно знал, что девочка получит наследство
от бабушки, и хотел обольстить ее. (Винэ осмеливался еще говорить об
обольщении!) Что касается мадемуазель Рогрон, перехватившей письма, из
которых видно, до какой степени была испорчена девочка, то Сильвия совсем
не так уж виновна, как это изображают Тифены. Но если бы она даже и
прибегла к некоторому насилию, чтобы завладеть письмом - что, впрочем,
вполне оправдывается раздражением, вызванным в ней бретонским упрямством
девочки, - то при чем же тут Рогрон?
Стряпчий изобразил это дело как борьбу партий и придал ему
политическую окраску. И с этого вечера в общественном мнении Провена
произошел раскол.
- Надо выслушать обе стороны, - говорили мудрые люди. - Слыхали ли
вы, что рассказывает Винэ? Он дает всему прекрасное объяснение.
Дом Фраппье был признан неподходящим жилищем для Пьеретты из-за шума
в мастерской, который, несомненно, должен был вызывать у нее головные
боли. Перенести ее оттуда ко второму опекуну необходимо было как с точки
зрения медицинской, так и с точки зрения законности. Переселение
совершилось с величайшими, намеренно подчеркнутыми предосторожностями.