"Оноре де Бальзак. Альбер Саварюс" - читать интересную книгу автора

Швейцарии, но ведь ты не будешь возражать, Леопольд, если я изменю нашим
планам и останусь в этом местечке? Ты можешь ехать дальше, но мое
путешествие окончено! Гребцы, поверните к берегу и высадите нас в этой
деревне, мы там позавтракаем. Я съезжу в Люцерн за вещами, и, прежде чем
продолжать свой путь, ты узнаешь, где я поселился и где найти меня по
возвращении.
- Здесь или в Люцерне, - ответил Леопольд, - не все ли равно? Я не
стану мешать твоему капризу.
Двое молодых людей были друзьями в полном смысле слова. Сверстники, они
учились в одном и том же коллеже и, окончив курс юридических наук,
отправились на каникулы в классическое путешествие по Швейцарии. По желанию
отца Леопольд собирался поступить в контору парижского нотариуса. Его
прямота, кротость, спокойный характер и сметливость служили порукою тому,
что из него выйдет хороший чиновник. Леопольд уже видел себя нотариусом в
Париже, жизнь расстилалась перед ним, как большая дорога, одна из тех, что
пересекает французские равнины; он с философским спокойствием окидывал ее
взором на всем протяжении.
Характер его товарища - назовем его Родольфом - представлял собою
полную противоположность; этот контраст, конечно, еще больше укреплял
связывавшие их узы дружбы. Родольф был незаконным сыном одного аристократа,
которого постигла преждевременная смерть; он не успел написать завещания в
пользу своей возлюбленной и сына. Мать Родольфа, когда ее постиг этот удар
судьбы, решилась на героический поступок: продала все, что ей подарил щедрый
отец ребенка, и вырученную сумму в сто с чем-то тысяч франков поместила под
хорошие проценты, чтобы получать пожизненный доход. Имея, таким образом,
около пятнадцати тысяч франков в год, она решила целиком посвятить себя
воспитанию сына, выработать в нем те качества, которые помогли бы ему
впоследствии сделать карьеру, и, наконец, экономя во всем, скопить ко
времени его совершеннолетия небольшой капитал. Это было смело, это означало:
рассчитывать лишь на собственные силы; но без этой смелости любящая мать
вряд ли смогла бы прожить и прилично воспитать ребенка, бывшего ее
единственной надеждой, ее будущностью, источником ее радостей. Будучи сыном
одной из прелестнейших парижанок и выдающегося представителя брабантской
аристократии, плодом взаимной сильной любви, Родольф был наделен
чрезвычайной чувствительностью. С самого детства он во всем проявлял
величайшую пылкость. Мечты были для него движущей силой, стимулом его жизни,
возбуждали его воображение, руководили всеми его поступками. Несмотря на
старания умной матери, с испугом заметившей это предрасположение, Родольф
отдавался мечтам с тем же жаром, с каким поэт творит, ученый мыслит,
художник пишет, музыкант создает мелодии. Нежный, как и мать, он с небывалой
страстностью мысленно устремлялся к тому, о чем грезил; время не
существовало для него. Мечтая, он вовсе не думал о том, как привести в
исполнение свои планы. "Когда у моего сына будут дети, - говаривала его
мать, - он захочет, чтобы они сразу стали взрослыми". Эта пылкость, разумно
направляемая, помогла Родольфу блестяще окончить курс наук и сделаться
"безупречным джентльменом", по выражению англичан. Мать гордилась им, но все
же опасалась катастрофы, могущей произойти, если страсть когда-либо
завладеет этим сердцем, нежным, чувствительным, пылким и добрым. Поэтому
благоразумная женщина поощряла дружбу, связывавшую Родольфа и Леопольда,
видя в будущем нотариусе, сдержанном и преданном своему другу, опекуна,