"Оноре де Бальзак. Крестьяне" - читать интересную книгу автора

ровесник - шестьдесят годов копался он в земле, вставал ни свет ни заря на
работу; у него и тело крепче железа, и душа чище чистого! Богаче он меня,
что ли? Пешина, его внучка, - в служанках у жены Мишо, а Муш, мой
мальчонка, - свободен, как ветер! И выходит, бедняге Низрону за хорошие дела
и мне за дурные одна награда. Он и не знает, что такое стаканчик вина, он
скромнее какого ни на есть праведника, он хоронит мертвых, а под мою музыку
живые пляшут. Он натерпелся и холода, и голода, а я пожил в свое
удовольствие, как и надлежит веселому чертову отродью. Нам обоим с ним
одинаково повезло, обоим нам побелило снегом головы, у обоих у нас шиш в
кармане; я поставляю ему веревку, которой он звонит в свой колокол. Он хоть
за Республику, а я даже не за публику. Вот и вся разница. Честным ли трудом
живет крестьянин или, как вы говорите, нечестным, все равно помирает он, как
и родился, в лохмотьях, а вы в тонком белье!..
Никто не перебил дядю Фуршона, по-видимому, обязанного своим
красноречием тонсаровскому вину. Сначала Сибиле хотел было его остановить,
но Блонде подал ему знак, и управляющий умолк. Кюре, генерал и графиня по
взглядам журналиста поняли, что он хочет на живом примере изучить вопрос
пауперизма и, может быть, отыграться за утреннюю неудачу.
- А как вы понимаете воспитание Муша? Как думаете вы за него взяться,
чтобы сделать его лучше ваших дочерей?.. - спросил Блонде.
- О боге он ему никогда не говорит, - сказал кюре.
- Вот уж чего нет так нет, господин кюре. Я ему говорю, бойся не бога,
а людей! Бог добрый, он, по вашим словам, обещал нам царство небесное,
потому что земное прихватили себе богачи. Я говорю ему: "Муш, бойся тюрьмы,
из нее дорога на эшафот. Ничего не воруй, пусть тебе сами дают! От воровства
недалеко до убийства, а за убийство тебя будут судить люди. Ножа
правосудия - вот чего надо бояться! Оно бодрствует, чтобы сон богатых не
пострадал от бессонницы бедноты. Учись грамоте. Будешь образованным, найдешь
способ накопить денег под защитой законов, как господин Гобертен, - вот он
молодец! Станешь управляющим, во! - как господин Сибиле, - он берет, что ему
полагается с разрешения его сиятельства господина графа... Вся штука в том,
чтобы держаться поближе к богатым: под столами у них валяются крошки". Вот
это я называю самым что ни на есть хорошим и дельным воспитанием... И мой
щенок против закона ни-ни. Из него выйдет добрый малый, он позаботится обо
мне.
- А кем же вы его сделаете? - спросил Блонде.
- Для начала - слугой, - ответил Фуршон, - потому, имея хозяев перед
глазами, он живо пообтешется, и будьте покойны: хороший пример поможет ему
разбогатеть, не задевая законов, как вы все это делаете!.. Кабы вы, ваше
сиятельство, назначили его к себе на конюшню, чтобы он приучился ходить за
лошадьми, мальчонка был бы здорово рад... потому что он людей боится, а
скотины нет.
- Вы, дядя Фуршон, человек умный, - прервал его Блонде, - вы прекрасно
отдаете себе отчет в том, что говорите, и без толку не болтаете...
- Нечего сказать, хорош ум! Да я свой ум в "Большом-У-поении" оставил
вместе с двумя моими монетками. Вот оно что...
- Как же это такой человек, как вы, дошел до нищеты? Ведь при
теперешнем положении крестьянин должен пенять на самого себя за постигшее
его неблагополучие, он свободен, он может работать. Теперь не то, что
раньше. Если крестьянин сумеет сколотить копейку, он всегда найдет продажную