"Оноре де Бальзак. Турский священник" - читать интересную книгу автора

назначения, надежды, ожившие в нем на вечере у г-жи де Листомэр, так
вскружили ему голову, что, лишь подходя к своему дому, он вспомнил о забытом
в гостях зонтике. Если бы не проливной дождь, аббат Бирото, пожалуй, и тут
не спохватился бы, поглощенный приятными размышлениями о том, что говорилось
по поводу его повышения в кружке г-жи де Листомэр, старой дамы, у которой он
проводил вечера по средам. Викарий резко позвонил, как бы внушая служанке,
чтобы она не заставила себя ждать; затем забился в угол двери, стараясь
поменьше промокнуть. Но струя воды, стекая с крыши, лилась, как нарочно,
прямо ему на башмаки, и ветер обдавал его брызгами дождя наподобие холодного
душа. Прикинув в уме, сколько требуется времени, чтобы выйти из кухни и
потянуть за пропущенный ко входной двери длинный шнур, он опять позвонил, на
этот раз производя весьма выразительный трезвон.
"Не может быть, чтобы они ушли из дому", - подумал он, не улавливая за
дверью ни малейшего шороха.
Он позвонил в третий раз, и звонок так резко прозвучал на весь дом, так
долго отдавался эхом от стен собора, что невозможно было не проснуться при
яростном звоне. И действительно, минуту спустя священник, уже начавший было
раздражаться, услышал с облегчением, как застучали по каменной площадке
деревянные башмаки служанки Марианны; однако муки бедного подагрика
окончились не так скоро, как он предполагал: Марианне пришлось не тянуть за
шнур, но отпирать дверь большим ключом и снимать засов.
- В такую погоду вы заставляете меня звонить три раза! - сказал он
Марианне.
- Вы же видите, сударь, дверь была заперта... все давно уже легли, ведь
уже отзвонили три четверти десятого. Мадемуазель, вероятно, подумала, что вы
и не уходили...
- Но вы-то видели, как я уходил? Да и мадемуазель прекрасно помнит, что
по средам я навещаю госпожу де Листомэр...
- Уж не знаю, сударь! Мое дело - исполнять, что мне приказано, -
ответила Марианна, запирая дверь.
Эти слова были ударом для Бирото, тем более ощутимым, чем полнее было
счастье, созданное мечтами. Молча последовал он за Марианной на кухню,
чтобы, по обыкновению, взять там приготовленный для него подсвечник. Но
служанка, минуя кухню, повела аббата к нему наверх, где он заметил свой
подсвечник на столике у дверей, которые вели в красную гостиную с лестничной
площадки, превращенной покойным каноником при помощи стеклянной перегородки
в некое подобие передней.
Онемев от удивления, Бирото поспешно вошел в спальню, но, не увидев
огня в камине, окликнул еще не успевшую спуститься Марианну:
- Что же это - камин не затоплен?
- Ах, простите, сударь, должно быть, огонь потух, - ответила та.
Бирото снова глянул в камин и убедился, что огня так и не зажигали весь
день.
- Мне надо посушить ноги, разведите огонь! - приказал он.
Марианна исполнила приказание с такой поспешностью, как будто ей не
терпелось уйти спать. Разыскивая ночные туфли, которых, вопреки обыкновению,
не оказалось на коврике перед кроватью, Бирото в то же время внимательно
присматривался к Марианне и заключил по всему ее виду, что она вовсе не
вскочила прямо с постели, как уверяла. Тут ему припомнилось, что последние
две недели он был лишен тех мелких забот, которые в течение полутора лет