"Оноре де Бальзак. Тайны княгини де Кадиньян" - читать интересную книгу автора

только были в Париже, жила в очаровательнейших апартаментах и давала
блестящие балы, ютилась теперь в квартире из пяти комнат: передней,
столовой, гостиной, спальни и туалетной комнаты, обслуживаемая двумя
женщинами.
- О! Она безупречна в отношении своего сына, - восклицала маркиза
д'Эспар, эта тонкая сплетница, - и безупречна без всякой утрировки, она
счастлива. Никто бы не поверил, что такая легкомысленная женщина может с
такой настойчивостью следовать принятому решению; ее поведение одобрил и
достойный наш архиепископ; он очень хорош с ней и только что убедил старую
графиню де Сен-Синь сделать ей визит.
Признаемся, впрочем: нужно быть королевой, чтобы уметь отречься и
благородно отрешиться от былого величия, которое окончательно никогда не
утрачивается. Лишь те, кто сознает свое ничтожество, падая, выказывают
сожаление или же ропщут и возвращаются мыслью к невозвратно потерянному, ибо
понимают, что дважды преуспеть нельзя. Вынужденная обходиться без редкостных
цветов, среди которых она привыкла жить, - а они так выгодно оттеняли ее
красоту, что нельзя было не сравнить ее с цветком, - княгиня удачно выбрала
свою квартиру: здесь к ее услугам был прелестный садик, деревца которого и
лужайка оживляли своей зеленью это мирное убежище. Она располагала рентой
приблизительно в двенадцать тысяч ливров, но и этот скромный доход
складывался из ежегодного пособия, выдаваемого старой герцогиней де
Наваррен, теткой молодого герцога по отцу, что должно было продолжаться
впредь до его брака, и второго пособия, присылаемого герцогиней д'Юкзель из
глуши ее поместий, где она копила так, как умеют копить только старые
герцогини, по сравнению с которыми и сам Гарпагон - дитя. Князь жил за
границей, безвыездно оставаясь в распоряжении своих изгнанных повелителей,
разделяя их злосчастную судьбу, служа им с бескорыстной преданностью, и был,
пожалуй, наиболее разумным среди окружавших их лиц. Положение князя де
Кадиньяна даже защищало княгиню в Париже. В дни попыток, предпринятых
герцогиней Беррийской в Вандее[2], маршал, которому мы обязаны завоеванием
Африки[3], именно у княгини собирал совещания главных вождей легитимистского
лагеря, настолько безвестным стало к этому времени ее имя, от подозрений же
правительства ее оберегала бедность. Видя, как приближается страшный день,
когда рушатся надежды на любовь, - а это неизбежно с наступлением
сорокалетнего возраста, с которым все почти для женщины кончается, - княгиня
погрузилась в дебри философии. Она стала читать - она, на протяжении
шестнадцати лет проявлявшая величайшее отвращение к предметам серьезным.
Литература и политика ныне для женщин то же, чем была для них прежде
набожность - последнее прибежище их притязаний. В высшем свете говорили, что
Диана намеревается написать книгу. С тех пор как из очаровательной красавицы
княгиня стала превращаться в женщину просто остроумную, она, не дожидаясь
того, когда вполне завершится это превращение, сделала прием у себя
необычайным отличием, чрезвычайно льстившим избраннику. Маскируясь этим
образом жизни, она смогла обмануть одного из первых своих любовников, де
Марсе, наиболее влиятельного представителя буржуазной политики, проводимой
после июля 1830 года: она принимала его несколько раз вечером, в то время
как маршал и несколько легитимистов втихомолку переговаривались в ее спальне
о завоевании королевства, забывая, что оно несбыточно без помощи идеологии,
этого непременного условия успеха. Подобная проделка была недурной местью со
стороны хорошенькой женщины, она сумела посмеяться над премьер-министром,