"Джефф Вандермеер. Починить Гановера (Если 2009 11) " - читать интересную книгу автора

И пока мы идем назад, меня мучит один вопрос: а вдруг Блейк прав насчет
меня?
Поэтому я принимаюсь за Гановера всерьез. Есть в нем некое сложное
равновесие, которым я восхищаюсь. Люди считают, что техника - практическое
применение науки, и, возможно, правы, если вы что-то конструируете или
собираете. Но когда чините механизм с неизвестным вам принципом действия,
скажем, ремонтируете Гановера, не имея доступа к схемам и документации,
приходится действовать на ощупь, а сами вы становитесь кем-то вроде
детектива. Разыскиваете улики и доказательства: цилиндры вставляются в
отверстия в листах стали, потом становятся на место, в прорези, которые
ведут к проводам, и все вместе приводит к пониманию общего принципа.
Для того чтобы добиться этого, придется прекратить действовать наугад.
И хотя Шайвер по-прежнему помогает мне из-под палки, нам удается начать
систематическую разборку Гановера. Я записываю, где находилась каждая снятая
деталь и должна ли, по моему мнению, вернуться на прежнее место, или же она
сместилась во время аварии, приведшей к "гибели" Гановера, и следует понять
ее истинное предназначение. Отмечаю отсутствие определенных деталей. Завожу
на каждую бирку, где дано ее подробное описание. Я помню, что Гановера
сделали похожим на человека, и следовательно, его внутренности примерно
соответствуют внутренностям человека, по форме или функциям. Создатели
сознательно или подсознательно не могли игнорировать сходство этих форм и
функций.
Шайвер осматривает разложенные на столе блестящие детали и замечает:
- Они выглядят совсем иначе, когда вынуты из него.
Совершенно другие, когда их почистишь и смажешь свежим рыбьим жиром.
Проникающий сквозь стекла солнечный свет словно зажигает их огнем. Когда-то
отшлифованная поверхность Гановера теперь покрыта зеленой, голубой и
ржаво-красной патиной. Мир становится радужным.
Когда мы снимаем щиток, прикрывающий голову Гановера, обнажаются тысячи
проводов, часовых шестеренок, обнаруживаются какие-то непонятные жидкости,
так что даже Шайвер больше не считает его статуей.
- Для чего нужна подобная машина? - удивляется он, редко в девший
что-то более сложное, чем молоток или часы,
- Думаю, она делает все, что пожелает, - смеюсь я.
К этому моменту я уже совершил несколько мысленных логических скачков.
Принял решения, которые нельзя посчитать рациональными, но их несомненная
правильность разбудила во мне сознание абсолютной неоспоримости творчества.
Это чувство одновременно подстегивает и ужасает меня.
Через много лет после того, как моя страна стала Империей, я р шил
сбежать. И все же я мог остаться, даже зная, что сотворил. В это заключается
трагедия повседневной жизни: ты не способен верно оценить себя.
Даже после шести лет пребывания в Сэндхейвне, которые заста вили
Прошлое уйти в прошлое, я все еще вижу кошмары: сверкаю щие воздушные
корабли, стройные ряды воздушных кораблеЯ Обычно я просыпаюсь с воплем,
очнувшись от того, что когда-то бы ло блаженным сном, и вижу рядом леди Солт
и Ребекку, всегда гото выхутешить меня.
Заслужил ли я это утешение?
В тот момент, когда Гановер оживает, Шайвер как раз стоит рядом со
мной. Я неделю бился над тем, чтобы смастерить недостающие части и провода
из подручного материала. Экспериментировал с сотнями различных способов