"Джефф Вандермеер. Подземный Венисс" - читать интересную книгу автора - Мне бы суриката, - отвечал я на добрую октаву выше обычного. - Я от
Шадраха. - Ты один пришел? - Синие очи Квина недобро сверлили меня. Во рту пересохло. Стало больно глотать. - Да. И едва лишь сорвался с моих губ этот короткий, одинокий слог, внутри которого свернулись тугой пружиной все слова на свете, означающие согласие, как стеклянные контейнеры за спиной распахнулись, раздался частый топот, и я почуял за спиной сотни, сотни разных тварей. От запаха мочи и соломы заложило нос и в горле запершило. Я рванулся вперед - а что оставалось? - Мне нужен сурикат. Хочу на тебя работать. Я - голохудожник. И знакомый Шадраха. Синие глаза смотрели вяло, без выражения, точно остекленели. Тут позади зазвучал хор голосов, низких и высоких, смахивающих на шелест камыша и посвист ножей: - Ты пришел один. В голове промелькнуло: о Яхве, о Аллах, о Боже, и вспомнились игрушки детства - теплые пушистики с холодными колючками, и я подумал: надо же было связаться с колючками, и еще: хватит прикидываться всемогущим, тут ведь не просто Искусство - оно Живее всех Живых. И вот от полной безнадеги, от глупости, а главное - потому что надоело быть заурядным голохудожником, я повторил: - Хочу с тобой работать. Тут Квин у меня на глазах отключился, будто марионетка, будто раньше копыта, колючие лапы, острые когти, плюс этот одуряющий запах... Я зажмурился, и меня прижали к полу их ладони, их конечности - склизкие, мягкие, жесткие, жаркие. Когда иголки вонзились в руки-ноги и тело захлестнула сонная волна - маленькое подобие смерти, помню, я увидел, как плачут орангутанги на карликовых ветвях, и удивился: зачем обо мне плакать? * * * Я расскажу вам о городе, сэр. Похоже на поцелуй гадюки, быстрой и опасной. Это важно. Очень важно. Хотите послушать о Квине и его сурикатах? Теперь я служу Квину; мерзкая работенка. Я делал гадкое. Настоящие гадости - Самое Смертельное, Смертоносное из Искусств. Я убивал Живое Творчество. Убивал живое. И - знаю. Я знаю. Только... Только старая плоть совлекается, а новая надевается, как будто костюмы. Только игла втыкается и выходит, и меня ничего не волнует, а ведь я из последних сил пытаюсь думать о Николь и Шадрахе. Но иголка втыкается, и... Давайте я расскажу вам о городе. Часть II НИКОЛЬ Говорят, что здесь водятся ду хи. Да, но не |
|
|