"Джефф Вандермеер. Подземный Венисс" - читать интересную книгу автораприговора. Который Шадрах и принял. Все верно, все так, как она сказала.
- Напрасно я тебе разрешила, - тихо, словно сдерживая клокочущее внутри чувство, сказала психоведьма. - Да нет же, нет. - Шадрах даже приподнялся, побледнев лицом. Рафта отвернулась. Мужчина посерьезнел и вытер слезы. - Скажи, что находится на десятом уровне? - Мусорная свалка. Ничего особенного. - Разве что Николас. - Кто? - Человек, убивший Николь. Ее брат, - произнес Шадрах, запинаясь на каждом слове. Рафта усмехнулась. - Только не говори, что отправляешься мстить и не останешься с ней. - Я прикончу этого Николаса. А потом возьмусь за Квина, который его заставил. Психоведьма сделала новую затяжку. - Стало быть, подставляешься под удар. И все ради мести. А любимой твоей куда деваться? Назад, на кладбище, и думать нечего. - Вот моя кредитка. Тут хватит на все расходы. - Да уж, это ее сильно утешит, когда девчонка очнется. - У меня нет выбора. Никакого. Он встал и направился к двери. А вслед раздалось бесконечно язвительное, Шадрах еще никогда не слышал в человеческом голосе такого яда: - Нет, - отвечал мужчина и вышел. Как только захлопнулась дверь, он замотал головой вокруг, точно слепой. В узком коридоре еле-еле сочился лиловый свет. Некоторое время Шадрах бессмысленно бродил по извилистому пустому тоннелю, но вскоре последние силы иссякли. В голове теснились картинки из ее жизни, толпились ее мысли. Мужчина опять перестал быть собой, и зрение странным образом раздвоилось: тоннель превратился в огромную червоточину, ведущую сквозь эпизоды, увиденные ее глазами. Картинки множились и ветвились, так что Шадрах совсем перестал различать дорогу. Споткнувшись и едва не разбив нос, он решился присесть, сполз по стене тоннеля и уперся ногами в другую стену. Из пучины усвоенных сожалений, ужасов, счастья, радостей, скорбей и восторгов с ревом выстрелила одна-единственная пронзительная мысль: "Она меня не любит". Это казалось невыносимой ношей. Но Шадрах был не из тех, кто сломается или даст хотя бы трещину под гнетом подобных новостей. Вместо этого он согнулся - и продолжал, продолжал сгибаться под бременем нового жуткого знания, понимая, что скоро изменится навсегда, и радуясь, даже желая этого. Возможно, преображенное существо уже не будет испытывать боли, не будет бояться, а главное - оглядываться в жуткую бездну и думать: сколько же от меня уцелело?.. Она его не любит. Подумав об этом, мужчина разразился грудным громогласным смехом, от которого перегнулся пополам и некоторое время лежал в пыли, ожидая, пока придет в себя. Ну надо же, обхохочешься. Он сразился с дюжиной кошмаров, и все ради милой. А она - не любила. Шадрах ощущал себя |
|
|