"Джефф Вандермеер. Подземный Венисс" - читать интересную книгу автора

- Я хочу... мне надо... узнать, что случилось. Если это не повредит...
- Ей - нет. А тебе - может.
- Почему?
Механический глаз расширился; от ухмылки, исказившей лицо психоведьмы,
повеяло безжизненным холодом пустырей между городами.
- Так ведь еще неизвестно, на что ты там натолкнешься.

* * *

Шадрах победил грабителей на парашютах. Он пробился через орду калек,
отыскал свою милую в кургане из ног, но когда настала минута подключаться ко
временному разъему, проводам и целому аппарату чужого сознания, мужчина
почуял страх, какого не знал с тех пор, как сошел в подземелья. Готов ли он
перенести то, что найдет в ее мире? Улечься вместе с любимой во мраке, а
потом подняться, оставив ее утопать в трясине?
"Каково это - вторгнуться в разум любимого человека, когда я без
промедления растворится в ты ?" Это ли не конечная цель всякой родной души -
сойти в болезненную, кричащую от одиночества бездну великого водораздела,
чтобы атомы одного человека растворились в атомах другого (двое как
один...), слиться в такой любви, по сравнению с которой оргазм - это жалкий
обмен электронами на лету... "Да, и каково будет вторгнуться в разум
любимой, веря, что она тебя уже не любит?"
Откуда-то сверху послышался голос Рафты:
- Готов?
- Да, - сказал он, и глаз психоведьмы взорвался, как новая звезда, и
Шадрах перестал быть собой.

* * *

Вы двое всегда были как одно целое: Николь и Николас, реки ваших
воспоминаний сливались в одну, и стоило брату раскрыть рот, как в твоих ушах
отдавалось эхом окончание фразы, и слова, еще не слетевшие с его губ, уже
проговаривает твои. Всякое мгновение, разделенное на двоих, ты будто бы
заново переживала тот канувший в туманное прошлое миг начала, когда врач
достал вас из матки искусственной матери, и вы закашлялись, заорали,
заозирались, еще не веря тому, насколько - до страшного - несовершенным
оказалось внешнее окружение. Мир пластика, мир небес, мир иссушающих ветров
и разложения...
Ты вошел в нее, и не осталось ничего, кроме ее мыслей, и картинок,
воспринятых ее глазами, и ты/он избавился от телесной
оболочки/реинкарнировался, как и твоя любовь, переживая каждую боль, каждую
радость, каждое разочарование. Это выматывало силы. Разочаровывало. Это было
жестоко. Ты понял, что если Бог есть, Он поместил человечность в такое
множество сосудов по великой мудрости, которая открылась только теперь; что
можно с кем-то чересчур сблизиться... И все-таки он видел себя со стороны в
потоке ее мыслей, различал сам себя... Даже отчаянно желая крикнуть: "Не ищи
ты его! Забудь!", когда Николас не пришел на условленную встречу к сестре.
Когда Николь отправилась в район Толстого, Шадрах видел то, чего не видела
она: угрозу на мордах зверей, что подсматривали за ней из сумрака.
Встретившись в доках с самим собой - о это кислое, патетически печальное