"Джефф Вандермеер. Подземный Венисс" - читать интересную книгу автора - Я хочу... мне надо... узнать, что случилось. Если это не повредит...
- Ей - нет. А тебе - может. - Почему? Механический глаз расширился; от ухмылки, исказившей лицо психоведьмы, повеяло безжизненным холодом пустырей между городами. - Так ведь еще неизвестно, на что ты там натолкнешься. * * * Шадрах победил грабителей на парашютах. Он пробился через орду калек, отыскал свою милую в кургане из ног, но когда настала минута подключаться ко временному разъему, проводам и целому аппарату чужого сознания, мужчина почуял страх, какого не знал с тех пор, как сошел в подземелья. Готов ли он перенести то, что найдет в ее мире? Улечься вместе с любимой во мраке, а потом подняться, оставив ее утопать в трясине? "Каково это - вторгнуться в разум любимого человека, когда я без промедления растворится в ты ?" Это ли не конечная цель всякой родной души - сойти в болезненную, кричащую от одиночества бездну великого водораздела, чтобы атомы одного человека растворились в атомах другого (двое как один...), слиться в такой любви, по сравнению с которой оргазм - это жалкий обмен электронами на лету... "Да, и каково будет вторгнуться в разум любимой, веря, что она тебя уже не любит?" Откуда-то сверху послышался голос Рафты: - Готов? - Да, - сказал он, и глаз психоведьмы взорвался, как новая звезда, и * * * Вы двое всегда были как одно целое: Николь и Николас, реки ваших воспоминаний сливались в одну, и стоило брату раскрыть рот, как в твоих ушах отдавалось эхом окончание фразы, и слова, еще не слетевшие с его губ, уже проговаривает твои. Всякое мгновение, разделенное на двоих, ты будто бы заново переживала тот канувший в туманное прошлое миг начала, когда врач достал вас из матки искусственной матери, и вы закашлялись, заорали, заозирались, еще не веря тому, насколько - до страшного - несовершенным оказалось внешнее окружение. Мир пластика, мир небес, мир иссушающих ветров и разложения... Ты вошел в нее, и не осталось ничего, кроме ее мыслей, и картинок, воспринятых ее глазами, и ты/он избавился от телесной оболочки/реинкарнировался, как и твоя любовь, переживая каждую боль, каждую радость, каждое разочарование. Это выматывало силы. Разочаровывало. Это было жестоко. Ты понял, что если Бог есть, Он поместил человечность в такое множество сосудов по великой мудрости, которая открылась только теперь; что можно с кем-то чересчур сблизиться... И все-таки он видел себя со стороны в потоке ее мыслей, различал сам себя... Даже отчаянно желая крикнуть: "Не ищи ты его! Забудь!", когда Николас не пришел на условленную встречу к сестре. Когда Николь отправилась в район Толстого, Шадрах видел то, чего не видела она: угрозу на мордах зверей, что подсматривали за ней из сумрака. Встретившись в доках с самим собой - о это кислое, патетически печальное |
|
|