"Джефф Вандермеер. Подземный Венисс" - читать интересную книгу автора

репутации. Проверяешь карточки - кредит исчерпан. Покупки сделаны как
минимум пять месяцев назад. И тогда ты прибегаешь к самому крайнему и
трудоемкому способу - незаконно входишь в его банк, чтобы обследовать
банковские кредитки. Находишь одну, выпущенную три недели назад... наконец
натыкаешься на довольно свежую трату, и сердце екает... но потом читаешь
внимательней. Как выясняется, последнее приобретение - лаваш с авокадо и
креветками у бродячего торговца - совершено не где-нибудь, а на десятом
подземном уровне. Ты даже не представляла себе, что такой существует, и вот
теперь начинаешь волноваться всерьез. Ника могли обчистить и убить, а теперь
его карточка в руках грабителей. Или он прячется - ввязался в какое-нибудь
слишком грязное дело, доставил хлопоты окружной полиции... В последний раз,
когда брат просил денег, ты отказала. К тому времени на нем уже висел
солидный долг... Но самый глубокий страх тебе внушает даже не судьба Ника, а
подземка. Стоит подумать обо всех этих беззакониях, и делается дурно... Куда
же брат мог отправиться после вашей встречи, куда?
Ответ приходит немедленно: к Шадраху.

* * *

Вспоминается день, когда этот мужчина объявил тебе, что собирается
поступить на службу к Квину. Шадрах провел в городе двенадцать месяцев,
половину из них - с тобой, на твоей квартире. Подрабатывал тем, что водил
грузовые поезда в Балтаказар и прочие места. Что значило - бороздить
бесконечные мили химических свалок, проходя грубые ловушки бионеров, и
далеко не всегда он возвращался цел и невредим. Слушая Моцарта, он видел
сквозь натертое до блеска стекло, как взлетают автоматические бомбы, как
стаи чудиков и диких животных кидаются на поезд, разъяренные внезапным
вторжением ярких красок и музыки, - и часто задавался вопросом, не
происходит ли все это во сне, из которого невозможно вырваться. В те самые
дни, как рассказывал сам Шадрах, он уяснил, что красота и ужас могут быть
синонимами. Возвращаясь, он выплакивал мысли, невыносимо терзавшие его всю
дорогу: "А вдруг я не выживу и больше не увижу тебя?!" И ты принимала
мужчину в объятия, и тот делился своими страхами: что, если город никогда
по-настоящему не примет его, что, если сам язык рассыплется в руке сколками
пустоты?
Шадрах понимал - и в то же время ничего не понимал в надземной жизни.
Он постоянно хотел стать иным, не тем, кем являлся. Мечтал о свободе.
Поэтому, на первый взгляд, тебя должна была обрадовать его смена работы. Но
ведь он даже не говорил, какие поручения будет получать от Квина.
Вы сидели вместе в крохотном кафе "Туссен", выходившем на просторный
аквариум с голубовато-зеленой водой, где каждый мог выловить себе угощение:
красножаберника, брюхопарусника, рыбу-марианку. По ту сторону располагался
ресторан, которому и принадлежал аквариум; сквозь мутное стекло, среди бурых
водорослей, точно рожи утопленников, колыхались бледные лица клиентов.
Шадраха не занимала рыба: он неизменно поворачивал свой стул так, чтобы
видеть привычную гладь каналов, и толковал о Квине.
Вернее, ходил вокруг да около, оживленно шевеля темными бровями, бойко
и быстро жестикулируя и хитро изогнувшись всем телом, периодически
поворачиваясь мельком взглянуть на тебя и тут же впиваясь взором в темную
воду. Как же он был красив: озаренное солнцем лицо, сверкающие от