"Джефф Вандермеер. Подземный Венисс" - читать интересную книгу авторарепутации. Проверяешь карточки - кредит исчерпан. Покупки сделаны как
минимум пять месяцев назад. И тогда ты прибегаешь к самому крайнему и трудоемкому способу - незаконно входишь в его банк, чтобы обследовать банковские кредитки. Находишь одну, выпущенную три недели назад... наконец натыкаешься на довольно свежую трату, и сердце екает... но потом читаешь внимательней. Как выясняется, последнее приобретение - лаваш с авокадо и креветками у бродячего торговца - совершено не где-нибудь, а на десятом подземном уровне. Ты даже не представляла себе, что такой существует, и вот теперь начинаешь волноваться всерьез. Ника могли обчистить и убить, а теперь его карточка в руках грабителей. Или он прячется - ввязался в какое-нибудь слишком грязное дело, доставил хлопоты окружной полиции... В последний раз, когда брат просил денег, ты отказала. К тому времени на нем уже висел солидный долг... Но самый глубокий страх тебе внушает даже не судьба Ника, а подземка. Стоит подумать обо всех этих беззакониях, и делается дурно... Куда же брат мог отправиться после вашей встречи, куда? Ответ приходит немедленно: к Шадраху. * * * Вспоминается день, когда этот мужчина объявил тебе, что собирается поступить на службу к Квину. Шадрах провел в городе двенадцать месяцев, половину из них - с тобой, на твоей квартире. Подрабатывал тем, что водил грузовые поезда в Балтаказар и прочие места. Что значило - бороздить бесконечные мили химических свалок, проходя грубые ловушки бионеров, и далеко не всегда он возвращался цел и невредим. Слушая Моцарта, он видел стаи чудиков и диких животных кидаются на поезд, разъяренные внезапным вторжением ярких красок и музыки, - и часто задавался вопросом, не происходит ли все это во сне, из которого невозможно вырваться. В те самые дни, как рассказывал сам Шадрах, он уяснил, что красота и ужас могут быть синонимами. Возвращаясь, он выплакивал мысли, невыносимо терзавшие его всю дорогу: "А вдруг я не выживу и больше не увижу тебя?!" И ты принимала мужчину в объятия, и тот делился своими страхами: что, если город никогда по-настоящему не примет его, что, если сам язык рассыплется в руке сколками пустоты? Шадрах понимал - и в то же время ничего не понимал в надземной жизни. Он постоянно хотел стать иным, не тем, кем являлся. Мечтал о свободе. Поэтому, на первый взгляд, тебя должна была обрадовать его смена работы. Но ведь он даже не говорил, какие поручения будет получать от Квина. Вы сидели вместе в крохотном кафе "Туссен", выходившем на просторный аквариум с голубовато-зеленой водой, где каждый мог выловить себе угощение: красножаберника, брюхопарусника, рыбу-марианку. По ту сторону располагался ресторан, которому и принадлежал аквариум; сквозь мутное стекло, среди бурых водорослей, точно рожи утопленников, колыхались бледные лица клиентов. Шадраха не занимала рыба: он неизменно поворачивал свой стул так, чтобы видеть привычную гладь каналов, и толковал о Квине. Вернее, ходил вокруг да около, оживленно шевеля темными бровями, бойко и быстро жестикулируя и хитро изогнувшись всем телом, периодически поворачиваясь мельком взглянуть на тебя и тут же впиваясь взором в темную воду. Как же он был красив: озаренное солнцем лицо, сверкающие от |
|
|