"Джефф Вандермеер. Подземный Венисс" - читать интересную книгу автора

лобстеров. Смех. Сетования. Споры по работе. Судачат о новом начальстве, о
соревнованиях, о последних увеселениях в районе Канала.
Этой ночью Ник не отпускает тебя. Он везде - в тени мужчины на стене с
чайными обоями, в полузабытых разговорах о голоискусстве. Запавшие щеки
дебютанта, небрежное высокомерие юного композитора, кислая улыбка его
смущенной жены - всюду он. Как и тот неловкий официант, брат вечно возился с
бутылками, не умея вытащить пробку с первого раза.
Ты ждешь, чтобы кто-нибудь, кто угодно, спросил про Ника, хочешь излить
накопившуюся тревогу. "А, мой брат? - сказала бы ты. - Не знаю. Правда,
понятия не имею. Мы собирались вместе поужинать, а он не пришел. Думаете,
нарвался на неприятности? Может, я зря беспокоюсь?"
Однако никто не спрашивает, ведь Ник - пустое место для всех, кроме
тебя.
До слуха доносятся волны ленивых и оживленных разговоров, остроумные,
но чересчур предсказуемые шутки, вычурные ответы, и сердце спохватывается:
ведь оно хотело забыть, что, по сути, ты всего лишь... в лучшем случае
чье-то бледное воспоминание, а в худшем - давно угасший призрак. Ты царишь
над этим торжеством, будто щедрый хранитель времени, часовщик, отмеряющий и
отмеряющий минуты вплоть до самого конца.
Взгляд устремляется к мерзлому краю мира. Рядом с тобой стоит один
приятель, его зовут Рубен, и он голограмма, след от прозрачного облачка.
Тоска. Вдруг накатывает тоска, и ты сама не знаешь отчего. Где-то
снаружи прыгают среди угрюмых волн псевдокиты, плодятся сейлберы и дремлют
акулы брюхом на песке, акулы, чьи миндалевидные глаза упоены грезами. Мало
кто задумывается или подозревает, что и там вершится круг жизни.
Весь этот круг жизни свершается в неизвестности, которая никого не
раздражает, не расстраивает - разве что стаи серебристой рыбешки то здесь,
то там проворными стежками прошивают океанскую гладь и вновь исчезают.
Почему же Ник стал похож на серебряных рыбок? Что отняло у него покой и
чувство полноценности, способность быть счастливым, не прилагая тяжких
усилий?
- Тебе надо было пойти в голохудожники, - сказал он однажды. - Страшно
подумать, что бы ты натворила.
Вот именно, братишка. Страшно подумать. Например, создала бы котенка с
гранеными глазами на пяти ногах. А если я хочу проплыть по жизни никем не
замеченной, невидимой, невесомой? Что, если так жить проще, приятнее? ..
Ты уходишь с вечеринки пораньше, удаляешься в комнату, где есть кровать
и полно сексуальных игрушек. Твой спутник очень хорош в постели, хотя и
голограмма. Шепнув на ушко два-три слова, он разом снимает болезненное
напряжение, страх. Ты извиваешься под гипнозом эфемерных ласк и думаешь:
"Ничего-то здесь не случается", сама не зная, о тебе ли речь или о городе.

* * *

Две недели ты просто ждешь: по утрам добираешься на работу, высиживаешь
десять часов над байтами, битами, цифрами, кодами, а вечерами бредешь домой,
иногда вместе с Тиной или Джорджем, товарищами по работе. Порой ходишь на
виртуальные или реальные свидания, познакомившись через Сеть. Но некая часть
тебя постоянно ищет Ника: в толпе, на уличных перекрестках, даже во время
виртуальных поездок в Циндел и Балтаказар.