"Иэн Бэнкс. Пособник" - читать интересную книгу автора

продолжаю курить.
...Если, конечно, вы не рассматриваете систему "Трайдент" как
геополитический инструмент экономики, как часть программы наращивания
Западом военной мощи; это наращивание и подорвало коммунистический банк,
вконец разорило советскую систему, которая утратила конкурентоспособность (а
заодно привело к банкротству - всего лишь за два президентских срока - и
США, превратив самого крупного на земле кредитора в самого крупного на земле
должника, но за это время были выплачены немалые дивиденды, а что касается
долга, то пусть о нем думают следующие поколения, нам же на них насрать).
Итак, после исчезновения коммунизма, когда угроза тотального и
глобального уничтожения превратилась в пшик, а мы остались один на один с
кучей других забот и когда призывно открылись эти соблазнительные восточные
рынки, а старая этническая вражда, которую товарищи благополучно держали под
спудом, катастрофически вспенилась... может быть, некоторая заслуга в
случившемся принадлежит этому гигантскому черному слизняку, железному херу,
готовому оттрахать этот долбаный город, эту долбаную страну, эту долбаную
планету и входящему теперь во влагалище пролива.
Класс!
Я запускаю двигатель, снова чувствуя себя бодрым, умным и
востребованным, даю просраться всем цилиндрам; я полон сил и кипучей
энергии, меня обуревает невыносимая, сумасшедшая, настоящая гонзо-решимость
добраться до этой чертовой базы ядерных подлодок и "осветить события", как
сказал бы благословенный святой Хантер.[11]

Я на базе - миновав лагерь борцов за мир, где размахивают своими
плакатами протестующие, миновав ограждение из металлической сетки,
увенчанное спиралями колючей проволоки, и проехав через противотанковые
ворота, предъявляю аккредитационную карточку, и мне указывают на здание, где
проводятся брифинги и где можно, дожидаясь прочих представителей прессы,
настучать часть репортажа на своем лэптопе. У офицеров, отвечающих на
вопросы, свежий и подтянутый вид, они порядочны и вежливы и, можно подумать,
искренне уверены, хотя и не без сожаления, что все еще делают важное и
нужное дело.
Такое впечатление, что протестующие в лагере за оградой (на большинстве
из них по нескольку грязных мешковатых джемперов и древние армейские куртки,
у кого-то нечесаные патлы, у кого-то выбрита половина головы) уверены в том
же самом.
Я еду в Эдинбург по шоссе М8, слушая "Gold Mother",[12] а действие
порошка быстро ослабевает, улетучивается, словно у двигателя падают обороты.

В отделе новостей "Каледониан" обстановка, как всегда, деловая, там
тесно от столов и стеллажей, перегородок, книжных шкафов, мониторов,
комнатных растений, бумажных стопок, распечаток, фотографий и папок. Я
пробираюсь сквозь этот лабиринт, кивая своим коллегам, с кем-то здороваясь.
- Камерон, - говорит Фрэнк Соар, отрывая глаза от монитора.
Фрэнку пятьдесят, у него пышные седые волосы, умеренно румяные щечки и
по-детски гладкая кожа лица - странное сочетание. Голос монотонный, а после
обеда он обычно слегка шепелявит. Каждый раз, видя меня, он с удовольствием
напоминает мне мое имя. Иногда по утрам это не лишнее.
- Да, - говорю я, усаживаюсь за свой стол и скашиваю глаза на желтые