"Грег Бэр. На пути в никуда " - читать интересную книгу автора

элегантном немецком. - Чем я могу вам помочь?
- Мы хотим знать, ведет ли эта дорога в Доль? - ответил фон Ранке, едва
сдерживая отвращение.
- Тогда вы спрашиваете не того проводника, - ответила старуха. Ее рука
убралась и дверь начала закрываться. Фишер пнул ногой дверь - та
распахнулась и закачалась на изношенных кожаных петлях.
- Я не наблюдаю должного уважения, - угрожающе сказал он. - Что значит
"не того проводника"? Что ты вообще за проводник?
- О, какой сильный, - протянула старуха. Она сложила руки на своей
высохшей груди и отступила назад, в полумрак комнаты. На ней было какое-то
блеклое, Бог знает, какое древнее, бесцветное тряпье. Вязаные рукава
доходили до самых пальцев.
- Отвечай! - приказал Фишер, делая шаг вперед, несмотря на сильный
запах мочи и гниения, стоявший в хижине.
- Карты, ведомые мне - не для этой земли, - пропела она, остановившись
у пустого и остывшего очага.
- Да она чокнутая, - сказал фон Ранке. - Пусть с ней местные власти
разбираются. Пошли отсюда. - Но Фишер уже закусил удила. Такое сочетание
полнейшей грязи, чудовищного беспорядка и бесстыдства в обращении вызвало
гнев его педантичной натуры.
- Какие карты ты умеешь читать, ты, безумная страуха? - потребовал он.
- Карты времени, - ответила она. Старуха опустила руки и склонила
голову, как бы смиренно подчеркивая, что гордости за свое умение не
испытывает.
- Ну, тогда скажи мне, где мы находимся? - фыркнул Фишер.
- Да ладно, поехали, у нас важные дела, - фон Ранке потянул друга за
рукав, внутренне понимая, что это бесполезно. Конец этой беседе, конечно,
наступит, но, похоже, какой именно конец - это будет зависеть от его
приятеля, и не факт, что все окончится хорошо.
- Вы находитесь на проходной дороге в никуда, - ответила старуха.
- Что? - Фишер возвышался над ней, а она смотрела на него, как на
блудного сына, вернувшегося домой, ее оскаленные десны блестели от слюны.
- Если желаете толкования, то садитесь, - сказала она, указывая на
низкий столик и три разваливающихся стула. Фишер глянул на нее, затем на
мебель.
- Хорошо, - нарочито подобострастно ответил он. Так, еще одна игра,
понял фон Ранке. Кошки-мышки.
Фишер подвинул стул для друга и расположился напротив старухи. -
Положите свои руки на стол, оба, ладонями вниз, - сказала она. Они
повиновались. Она прислонилась ухом к столешнице, как будто вслушиваясь. Ее
глаз следил за лучиками света, прибивавшимися сквозь щели. -
Самонадеянность, - пробормотала она. Фишер промолчал.
- Дорога, ведущая в огонь и смерть, - начала она. - Ваши города объяты
пламенем, ваши женщины и дети ссыхаются в огне, превращаясь в маленьких
черных куколок, запертых в горящих домах. Лагеря смерти найдены, и вас
обвинят в чудовищных преступлениях. Многих будут судить и повесят. Ваша
нация опозорена, ваше дело проклято навечно. - В ее глазу вспыхнул странный
огонь. - А много-много лет спустя, лицедей будет расхаживать с важным видом
по сцене, в кино, распевая дурацкую песенку - превратив вашего фюрера в
клоуна. Вас почитать будут только психопаты, сквернейшие из скверных. Вашу