"Валерий Барабашов. Жаркие перегоны " - читать интересную книгу автора

хлестнули по нервам, жестче напомнили о том, кто он в зачем сидит в этом
большом кабинете.
"Болезненное восприятие у человека, - неожиданно посторонне подумал о
себе Уржумов. - Зрение не выносит больших цифр, слух - шума". Он попытался
сосредоточиться на чтении бумаг и - не смог.
"Да в чем же дело?"
Несколько минут сидел неподвижно, прислушивался к себе. "Болен я, что
ли?" - подумал тревожно.
- Лидия Григорьевна! - вызвал он по переговорному устройству
секретаря. - Минут десять не пускайте ко мне никого.
- Поняла. Динамик отключился.
"Почему она говорит помняла, а не понялам?" - с раздражением, которое
не мог унять, подумал Уржумов.
Выйдя из-за стола, он снял китель, распустил галстук. Стал круто
вращать туловищем - затрещали суставы.
- Вот так, так... - приговаривал Уржумов, чувствуя, как приятно
разогревается тело. - А то словно чугуном налили... Бегать надо, Константин
Андреевич, бегать. От всех болезней...
Теперь наклониться... Еще разок...
Остановился, передохнул. И опять встал перед глазами Бортников, их
сегодняшний разговор на Сортировке, письмо Забелина. Эх, Забелин, Забелин!..
Уржумов услышал, как отворилась дверь, повернулся - на пороге стоял
Желнин. Улыбался:
- Чтобы тело и душа были молоды, Константин Андреевич?
Уржумов смутился, стал быстро приводить себя в порядок. Говорил, не
поднимая глаз:
- А знаешь, Василий Иванович, хорошо! Кровь по телу прошла, заиграла.
- Спортом вам надо заниматься, Константин Андреевич. - Желнин какими-то
неслышными шагами пересек кабинет, сел к столу Уржумова. - Вот поправим
дело...
- Обязательно поправим, Василий Иванович! Сил у дороги хватит.
- У дороги-то, конечно...
Желнин спохватился, замолчал. Поспешил сменить разговор:
- Что там, на коллегии, было?
Уржумов не торопился с ответом. Надел очки, потом снял их, стал
протирать стекла носовым платком. Тянул время - говорить сейчас с Желниным
не хотелось.
- Ну, что... Я же тогда звонил вам: заслушали мой отчет, все честь по
чести. Потом навалились - за срыв регулировочного задания, за опоздания
поездов, за погрузку... Вот, миллиончики висят... Прижали за них к стене,
что называется... Ладно, соберем на днях всех начальников служб, поговорим
подробно. Коллегия была серьезная.
- А Семен Николаевич?
Уржумов заметил, как напряглось в ожидании ответа лицо первого
заместителя. Подумал: "Что уж ты ловишь так - кто сказал? что сказал?.."
Ответил как можно спокойнее:
- Дали нам на исправление квартал.
Желнин с заметным разочарованием откинулся на спинку стула.
- За квартал не успеем. Шутка сказать - четыре миллиона тонн! Это
сколько же надо грузить в сутки, чтобы долг покрыть!