"Александр Барков, Геннадий Цыферов. А будет ли удача? " - читать интересную книгу автора

Фридрих Бауэр гладит Федьку по голове и шутит:
- Когда плохо, смеяться надо. Если смеешься, забываешь о голоде.
Казачок улыбается: кто говорит ему это?! Толстяк Бауэр. Сейчас
рисовальщик напоминает ему большой мешок. Складки, складки. На руках, на
лице, на шее. Всякий раз, когда Федька смотрит на его мятое лицо, ему
хочется взять утюг и разгладить его. При мысли об утюге казачок заливается
смехом. А Бауэр улыбается все шире и шире. От улыбки лицо его становится
похожим на чудную маску: скоморох, да и только.
Недавно Федька слышал, как Гмелин сказал: "Вам, Бауэр, на ярмарке
выступать..."
"И правда, - думает казачок, - проведи по деревне такого - за животы
возьмутся".
Федька представляет себе это и вдруг тоже хватается за живот.
"От смеха", - решает вначале Бауэр, но, присмотревшись, замечает:
мальчик корчится от боли.
- Как ножом, ножом режет, - шепчет казачок.
Бауэр осторожно растирает живот Федьки, а в это время студент
Михайлов, сложив гнездышком руки, кричит им:
- Уууцмий я-а-вился!
- Не запылился, - ворчит Бауэр и помогает Федьке подняться.
Они идут на пригорок, туда, где их сакля. Там ждет их властелин этих
гор, сиятельный разбойник уцмий.
Эмир Гамза говорит мало, но Бауэр, Михайлов и Федька понимают
значение каждого его жеста. Вот он сжимает кулаки - это значит: когда вы,
подлые твари, соизволите убраться отсюда?
Молчание.
Они знают, за жестом сейчас же последуют слова: или я вас продам в
рабство.
Слышен лай собак да тяжелое сопение разгневанного владыки.
- Я дарую вам свободу, неблагодарные твари! - орет владыка.
И вдруг студент Михайлов низко кланяется:
- Благодарствуем!
Эмир Гамза польщен.
Однако студент продолжает:
- Благодарствуем, о великий и могучий уцмий... Столь велик ваш разум,
он так тронул наши сердца, что мы просто не в силах покинуть вас.
Владыка доволен.
И тогда Михайлов добавляет:
- Мы так радеем о вашем успехе. Лучших послов к Кизлярскому
коменданту, чем Бауэр и я, клянусь аллахом, вы не найдете.
Безусловно, лучше, чем эти хитрые русские твари, Эмир Гамза послов
нигде не сыщет.
Горбоносое, острое лицо владыки постепенно округляется:
- Я рад, что вы довольны моим гостеприимством. Ты лучше скажи, - эмир
Гамза тычет плеткой в Федьку, - как твой бек?
Однако казачок тоже не лыком шит.
- Умирает, - тихо отвечает Федька. - Умирает господин. Вы бы ему
барана дали...
- Ба-ра-на?! - хохочет эмир Гамза. - Нет. Я не могу кормить столь
высокого гостя такой грубой пищей.